Российская психология в пространстве мировой науки
Шрифт:
Остается непонятным, как объяснить такую невероятную стабильность человека в условиях изменяющейся динамически среды. Эволюционные психологи приводят в качестве аргумента то, что homo sapiens произошел всего 200 000 лет назад, а современный нам человек, появление которого они связывают с так называемой неолитической революцией (появлением земледелия) – всего 10 000 лет назад. В масштабах времени эволюции жизни на Земле это, конечно, маленькие цифры. Однако, оставляя в стороне саму спорность оценок времени существования человека, заметим, что в соответствии с теорией Дарвина скорость эволюционного процесса далеко не абсолютна и определяется скоростью именно средовых изменений. Вид может оставаться очень стабильным в течение миллионов лет, обитая в неизменных условиях, тому множество примеров. В то же время изменение средовых условий приводит к резким и быстрым изменениям. Трудно поверить, что разительное изменение условий жизни человечества никак не сказалось на его наследственности.
Примером названного подхода может служить монография Картрайта, где с точки зрения их роли в обеспечении выживания вида анализируются не только формы поведения, связанные с полом и тендером, формы организации семьи в человеческом обществе, но и обширная сфера деятельности человека в сфере культуры, практически все формы человеческого поведения [Cartwright, 2000]. Широко обсуждается научной общественностью монография С. Линкера «Инстинкт речи» [Pinker, 1994].
Мера альтруизма и взаимопомощи в сообществе исходя из теории родственного отбора должна быть пропорциональна родственной близости. Многочисленные исследования зоопсихологов указывают, что в сообществах животных это действительно так. Обстоит ли так же дело у людей? В пользу последнего предположения собраны многочисленные свидетельства. Большинство людей предпочитают жить с родственниками, вместе или в непосредственной близости. Именно среди родственников принят обмен дорогими подарками, завещания в абсолютном большинстве случаев делаются в пользу родственников, пропорционально генетической близости. Родственные отношения имеют очень большое значение в эмоциональной жизни людей. Характерно, что общественные движения, стремящиеся к высокой сплоченности своих участников, широко используют понятие братства. Таковы обращения «братья и сестры» в религиозных общинах и других.
В контексте вопроса о естественной симпатии и привязанности между родственниками заслуживает объяснения запрет инцеста, сексуальных отношений между близкими родственниками, существующий практически во всех без исключения культурах. Несомненным фактом является то, что во всех известных культурах сексуальная близость между родственниками имеет место значительно реже, чем между людьми, не связанными родственными отношениями. Каковы причины этого явления? Существует два объяснения, одно из которых было предложено 3. Фрейдом. В соответствии с его точкой зрения между родственниками существует сильное влечение, однако существующие в обществе табу препятствуют его удовлетворению. С точки зрения сторонников эволюционного подхода, такого влечения быть не может, так как инцест вреден, он приводит к вырождению. «Если бы Фрейд лучше понял Дарвина, мир был бы избавлен от таких фантастических тупиковых концепций, как Эдипов комплекс и инстинкты смерти», – писал Дэйли [Daly, 1997, р. 2]. В процессе эволюции должен был сложиться механизм запрета инцеста на биологическом уровне. Интересно, что уже в 1891 году финский антрополог Эдвард Вестермарк предложил соответствующую теорию [Westermark, 1891], в соответствии с которой близкородственное скрещивание у людей исключается тем, что люди не испытывают влечения к тем, с кем общаются в раннем детстве, вместе растут. Эта причина является достаточно надежной преградой на пути инцеста в подавляющем большинстве случаев.
Теория Вестермарка не получила широкой известности, возможно, в силу резко отрицательного отношения к ней Фрейда. Тем не менее, в пользу ее говорят не только рассуждения эволюционных психологов, но и факты. Так, в Израиле существуют так называемые кибуцы, небольшие своеобразные коммуны, где дети, не являющиеся кровными родственниками, растут и воспитываются вместе, как братья и сестры. Статистика показывает, что браки между детьми из одного кибуца крайне редки [Parker, 1976], хотя тесные дружеские отношения связывают их часто всю жизнь. Похожую картину рисует исследование, проведенное на материале совсем иной культуры, на Тайване [Wolf, 1970]. На Тайване существует обычай так называемых «детских браков», когда семья, где имеются сыновья, принимает на воспитание чужую девочку, чтобы в последствии она стала женой сына. Статистика показывает, что браки, заключенные таким образом, часто не благополучны: процент разводов в них в три раза выше среднего для браков, совершенных по-другому; в этих семьях рождается на 40 % меньше детей; существенно чаще случаются супружеские измены.
Нетривиальные результаты получили эволюционные психологи, анализируя статистику преступлений. Психологические корни преступлений против личности, прежде всего убийств, традиционно ищут в дефектах воспитания, негативных врожденных личностных особенностях или в какой-либо психопатологии преступника. Таким образом, биологическая, природная составляющая здесь, если ее наличие и признается, рассматривается как дефект развития на уровне генотипа или фенотипа, отклонение от видовой нормы.
Предлагается принципиально иной взгляд. Эволюционная психология рассматривает все виды
С этой точки зрения за разнообразием индивидуальных особенностей преступлений против личности должны быть обнаружены общечеловеческие закономерности, объясняемые биологической целесообразностью убийства при определенных обстоятельствах в условиях доисторического существования. Ряд таких общечеловеческих закономерностей преступлений против личности выявлен и описан эволюционными психологами. Представляется интересным рассмотреть эти данные.
Влияние родства на вероятность агрессии и убийства. Тот факт, что множество преступлений против личности совершается близкими родственниками, противоречит доказанной генетиками теории родственного отбора. В соответствии с этой теорией субъектом борьбы за существование является не только и не столько индивид, сколько сообщество, родственная группа как носитель определенного набора генов. В свете этой теории многие виды поведения, ранее рассматривавшиеся как альтруистические, обретают прямой биологический смысл. На различных видах животных показано, что уровень агрессии в отношениях между индивидами обратно пропорционален степени их генетического родства. С целью доказать наличие подобного механизма у человека были проанализированы случаи убийства взрослых людей, когда убийцей оказывался человек, проживающий совместно с жертвой. Сравнивался относительный риск стать жертвой в случае совместного проживания с супругом, с человеком, не связанным родственными отношениями, с ребенком и с родителем. Риск определялся как отношение реального числа случаев к статистически вероятному. Показано, что этот показатель для людей, не связанных родством, равен 3.33, для супругов – 3.32, для родителей (когда убийцей оказывается ребенок) – 0.27, для детей – 0.69 (здесь и далее приводятся данные из книги Daly М. и Wilson М. "Homicide" (NY, 1988), цит. по: [Cartwright, 2000]).
Зависимость риска стать жертвой убийства по месту постоянного проживания от степени родства совместно проживающего
Инфантицид как инстинктивное поведение. Инфантицид, то есть детоубийство, рассматривается в контексте эволюционной психологии как часть адаптивной стратегии размножения в доисторические времена. Предполагается, что поскольку для того, чтобы вырастить ребенка, необходимы огромные вложения биологических ресурсов родителей, в первую очередь матери, в ряде случаев инфантицид оказывается оптимальным решением с точки зрения выживания потомства в целом. Расчеты эволюционных психологов указывают на «зоны риска» в зависимости от таких переменных, как возраст матери и возраст ребенка. Расчеты подтверждаются данными статистики, в том числе кросс-культурными исследованиями, на примере как «цивилизованных» жителей Канады и США, так и индейцев Амазонии.
В плане возраста матери представляют опасность очень молодые женщины до 19 лет. Объяснением служит то, что в неблагоприятной ситуации (например, внебрачный ребенок) женщина, имеющая впереди многие годы репродуктивного возраста, увеличит свою общую биологическую продуктивность не стесняя себя младенцем. Следующая по уровню риска с большим отрывом группа – женщины старшего возраста, старше 35–39 лет. Можно полагать, что появление нового ребенка у немолодой матери ставит под угрозу выживание уже имеющихся детей, требуя от женщины слишком больших затрат биологических ресурсов. С точки зрения общей биологической продуктивности в этом возрасте может быть выгоднее вырастить уже имеющихся детей.
В плане возраста ребенка жертвой инфантицида от руки матери и в меньшей степени отца оказываются очень маленькие дети, до года. В них еще вложены минимальные затраты родителей. С возрастом, по мере того, как в ребенка вкладываются все большие биологические ресурсы, вероятность стать жертвой в своей семье нелинейно убывает и к подростковому возрасту становится почти нулевой. Конфликтный и «трудный» для родителей подросток оказывается самым «дорогим» и ценным ребенком в биологическом смысле: в него уже вложены колоссальные затраты ресурсов родителей, осталось совсем немного, и он будет готов к тому, чтобы передать гены следующему поколению. Интересно, что в этом возрасте риск быть убитым не родственником многократно повышается по сравнению с возрастом 5–10 лет. Факт «бережного» обращения родителей с конфликтным подростком, предсказанный расчетами эволюционных психологов, представляется нетривиальным.