Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Андреев Андрей Юрьевич

Подводя итог анализу представлений об университетском образовании в России XVII – начала XVIII в., подчеркнем еще раз один из главных выводов о том, что именно в этот период происходит перенос в нашу страну «идеи университета», заимствованной из Европы. В то время как для региона Восточной Европы, в целом, роль «спускового крючка», приведшего в действие механизмы распространения университетов, сыграла Реформация, в России схожие последствия имел раскол. Если в конце 1640-х гг. с приездом в Москву киевских монахов начался общий трансфер европейского научного знания в Россию, то в постановлениях церковного Собора 1666–1667 гг. с участием восточных патриархов речь шла уже именно о создании училища высших наук как необходимой меры для укрепления Церкви и государства в России. Проводником этой идеи выступил Симеон Полоцкий, к которому восходят два проекта создания такого училища – в конце 1660-х гг. при церкви Иоанна Богослова в Бронной слободе, которое по типу скорее напоминало западнорусские братские школы, и созданный на рубеже 1670—80-х гг. проект Московской академии – полноценного православного университета по европейскому образцу. К сожалению, острая политическая борьба и личные конфликты в 1680-е гг. не позволили воплотить в жизнь этот проект, зато тогда же в Москве возникли первые

славяно-греко-латинские школы, которые, не став еще в полной мере высшими училищами, подготовили почву для дальнейшего развития университетского образования. Также в течение всей второй половины XVII в. все возрастающее влияние на образование в России оказывала Киевская академия, которая с окончательным переходом Киева под власть московского царя закрепила свои права университетской корпорации и выступила образцом, по которому в начале XVIII в. была создана Московская академия. Обе эти академии следует признать университетами «доклассической» эпохи, действовавшими в России начала XVIII в. Тем не менее главная проблема состояла в том, что начало «доклассического» периода университетской истории в России приходится на время, когда в Европе разворачиваются процессы «модернизации» университетов, содержавшие в себе отказ от ряда принципов их средневекового устройства и знаменовавшие, вообще, начало конца «доклассической» эпохи. Эти процессы немедленно получили отклик и в России. Поэтому «доклассическим» университетам здесь не хватило времени для развития, и они сразу же столкнулись с идеями просветительской «модернизации», которые проводило петровское государство.

Император Карл IV Люксембург (1316—1378)

Печать Кёльнского университета, 1392 г.

Грамота Лейпцигского университета, скрепленная университетской печатью

Средневековый ученый

Старейшие матрикулы Венского университета с именами студентов, 1377 г.

Академические нации выбирают ректора в Венском университете

Генрих Рубенов (ок.1400 – 1462)

Столкновение студентов с горожанами

Дом Филиппа Меланхтона в Виттенберге

Петр Канизий (1521—1597)

Печать Марбургского университета, 1527 г.

Герцог Генрих Юлий Брауншвейгский (1564—1613)

< image l:href="#"/>

Король Стефан Баторий (1533—1586)

Великий гетман Ян Замойский (1542—1605)

Двор Виленской академии (в центре – костел иезуитов, слева – здание коллегии)

Здания Виленской академии, XVII—XVIII вв.

Князь Константин-Василий Острожский (ок. 1524/25 – 1608)

Греко-славянская грамматика, изданная во Львове в 1591 г.

Утвердительная грамота на училище Львовского Успенского братства от константинопольского патриарха Иеремии, 1589 г

Митрополит Петр Могила (1596—1646)

Аллегория, изображающая студентов перед зданием Киевской академии, 1690-е гг.

Царь Федор Алексеевич (1661—1682)

Симеон

Полоцкий (1629—1680)

Привилегия на Московскую академию, 1681/82 г.

Митрополит Стефан Яворский (1658—1722)

Здание Московской академии в 30-х гг. XVIII в.

Глава 2

«Модернизация» немецких и российских университетов в эпоху Просвещения

Начало «модернизации»: Галле

Любопытное совпадение указывает на стадиальную разницу в университетской истории России и Германии: в 1694 г., в тот же самый год, когда киевские монахи получили грамоту, которая наконец перенесла в Россию правовой институт средневекового университета «доклассической» эпохи, в г. Галле на территории герцогства Бранденбург была открыта высшая школа, за которой закрепилось определение первого «модернизированного» университета – Reformuniversit"at. Ее появление показало путь к распространению новых идей, новых представлений об университетском образовании, в конечном счете, создало фундамент для наступления будущей эпохи «классического» университета. [410]

410

Hammerstein N. Halles Ort in der deutschen Universit"atslandschaft der Fr"uhen Neuzeit // Aufkl"arung und Erneuerung. Beitr"age zur Geschichte der Universit"at Halle im ersten Jahrhundert ihres Bestehens (1694—1806) / Hrsg. von G. Jerouschek und A. Sames. Halle, 1994. S. 24.

Как уже обсуждалось в предыдущей главе, предпосылки для «модернизации» немецких университетов создало усилившееся после Реформации влияние государства на университет, которое, с одной стороны, рассматривало последний как инструмент подготовки к служебной карьере будущих пасторов, врачей, адвокатов и разного рода чиновников, а с другой стороны, желало обеспечить должный уровень этой подготовки, что было возможно только при непосредственном вмешательстве в управление университетом. К этому добавлялись, как и в прежние века, финансовые выгоды, которые государство извлекало из притока студентов в «свой» университет (если он после реформирования приобрел бы достаточную привлекательность) и, соответственно, прекращения утечки студенческих денег в другие университеты. Побуждением к «модернизации» могли выступать и различные аспекты политического или конфессионального положения того или иного княжества в империи.

Так, университет Галле был открыт, прежде всего, благодаря тесному сочетанию государственной и конфессиональной политики бранденбургского двора. С 1613 г. бранденбургские курфюрсты приняли кальвинизм и немедленно столкнулись с проблемой поощрения собственной конфессии и противостояния лютеранскому большинству, господствовавшему практически на всей территории государства. Основанный для этого на крайнем западе их владений университет в Дуйсбурге (1654) не смог приобрести серьезного влияния и остался одним из малых университетов, не в последнюю очередь из-за близости других, более авторитетных кальвинистских школ (Лейден, Герборн). Поэтому в конце XVII в. курфюрст Фридрих III выбрал иной путь: он предпочел открыть университет, отвечавший потребностям лютеранского большинства своих подданных, но который бы при этом тесно контролировался властями. По меткому замечанию историка, подготовку 6 тысяч пасторских мест, которые насчитывались в государстве, власти не сочли возможным дальше оставлять в руках враждебного им ортодоксального течения в лютеранстве. [411]

411

Boockmann H. Wissen und Widerstand. Geschichte der deutschen Universit"at. Berlin, 1999. S. 168.

Конечно, для такого примирения интересов кальвинистского двора и лютеранского университета нужны были особые условия, и они были созданы: в Галле впервые в практике немецких университетов был применен принцип веротерпимости. Профессора университета, хотя и объявленного лютеранским, не должны были присягать на аугсбургском вероисповедании, а главное, в случае конфликтов между ними запрещались обвинения в ереси – дело передавалось на суд проректора, рассматривавшего спор по светским законам. Все это отражало фундаментальную причину: последовательно проведенную смену иерархии факультетов за счет понижения ранга богословского факультета, лишенного права высшей цензуры, и возвышения юридического факультета. Его сфера воздействия была признана более важной, как внутри университета, где юристы призваны были участвовать в разрешении университетских конфликтов с точки зрения «рациональных» норм, так и вне – именно на них лежала задача подготовки государственных служащих, и притом не в узко конфессиональном духе, как это было в прежних университетах, но исходя из просветительских представлений об общественном благе и верховенстве законов.

Самым ярким представителем этого нового поколения университетских ученых-юристов был Христиан Томазиус – выдающийся философ-рационалист и правовед, последователь теоретика естественного права С. Пуффендорфа. По выражению Томазиуса, «подобно тому, что конечной целью в св. Писании является достижение блаженства в будущей жизни, учение о нравах (Sittenlehre) и все правоведение стремятся лишь к истинному благополучию в настоящей жизни». Гарантом же этого истинного благополучия является государство: именно оно способно положить конец бесчисленным религиозным спорам, очистить нравы, облагородить людей через образование. [412]

412

Hammerstein N. Op. cit. S. 24.