Российский царский и императорский дом
Шрифт:
В знатные чины, выше полковничья ранга, не жаловать, ниже к знатным делам не определять.
У шляхетства живота, имения и чести без суда не отнимать.
Вотчины и деревни не жаловать.
В придворные чины как русских, так и иностранцев не производить.
Государственные доходы в расход не употреблять».
Впоследствии члены Совета внесли в эти «Пункты» еще два важных дополнения: подчинение гвардии Совету и формулу:
«А буде чего по сему обещанию не исполню, то лишена буду короны Российской».
Таким образом, Верховный совет стремился ввести в России так называемое олигархическое правление, разделение верховной власти между государем и высшей аристократией.
С изложенными выше «Пунктами» были посланы в Митаву, где жила Анна, три лица, по одному от Верховного совета, Сената и генералитета. Стали ждать ответа Анны. Это ожидание носило крайне тревожный характер, так как «Пункты» верховников вызвали всеобщее возбуждение и порицание. Мелкое, нетитулованное дворянство волновалось и по ночам собиралось на тайные совещания, где произносились горячие речи против членов Верховного совета и в защиту Анны, которую желали видеть на престоле самодержицей.
1 февраля был получен ответ Анны. Она выразила согласие принять российскую корону на тех ограничивающих ее власть условиях, которые были изложены в «Пунктах».
2 февраля было созвано торжественное собрание всех «духовных и светских чинов», и ему был прочитан ответ государыни. По словам Феофана Прокоповича, продолжительное мертвое молчание было ответом собрания. Наконец, раздался чей-то негодующий голос: «Не ведаю, да и весьма дивлюсь, отчего на мысль пришло государыне так писать?»
Никто ничего не сказал на это замечание. Начали подписывать протокол заседания, а затем безмолвно разошлись. Но за стенами дворца негодование всех недовольных ограничением самодержавия в пользу членов Верховного совета нашло себе выражение в решении обратиться к государыне с просьбой быть «самодержицей по старине». Среди самих членов Совета возникло разногласие: опубликовать ли во всеобщее сведение подписанные «Пункты» теперь же или ждать приезда государыни? Решили подождать, а императрице послали сообщение, что ее ответ был принят всеми с восторгом. Это было новой ложью.
Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны. Художник В. И. Якоби
Ледяной дом. Художник В. И. Якоби
10 февраля 1730 года Анна приехала в село Всесвятское под Москвой. До нее уже дошли слухи о брожении, возникшем в связи с «Пунктами», и об отказе многих принять их. Больше недели прошло в борьбе Анны и ее сторонников с Верховным тайным советом. 20 февраля в Успенском соборе состоялось торжественное принесение присяги новой государыне. Встревоженные всеобщим недовольством, члены Совета исключили из первоначально предложенного текста присяги все свои «Пункты», оставив только выражение о присяге «ея императорскому величеству и отечеству».
Тем не менее Совет не терял надежды добиться своего.
Дворец государыни тщательно охранялся, чтобы в него не проникли противники замыслов Совета и сторонники неограниченной власти Анны. Однако они все-таки находили средства сноситься с императрицей. Так, Прокопович, ставший горячим приверженцем Анны, отправил ей свое письмо в часах.
Чтобы устранить сопротивление своим планам, члены Верховного совета решили арестовать Остермана, Черкасского, Барятинского, Головиных и некоторых других влиятельных сторонников самодержавия Анны. Тогда Анна и ее друзья решили действовать энергичнее.
25 февраля во дворец явилась толпа дворян. Во главе их был князь А. М. Черкасский, подали Анне петицию от группы дворян, просивших государыню созвать генералитет, офицеров и представителей дворянства для обсуждения вопроса о форме верховного правления в России. В то же время гвардейские офицеры стали кричать о необходимости восстановить самодержавие. Часть дворян возражала им, а князь Долгорукий обратился к Черкасскому: «Кто позволил вам, князь, присвоить себе право законодателя?» Черкасский отвечал: «Вы вовлекли государыню в обман. Вы уверили ее величество, что кондиции, подписанные ею в Митаве, составлены с согласия всех чинов государства. Это неправда! Они составлены без нашего ведома и участия!»
Долгорукий посоветовал императрице уйти к себе и наедине обдумать петицию, на что Анна сперва согласилась. Стоявшая рядом с ней ее сестра подала ей перо и сказала: «Нет, государыня! Нечего теперь рассуждать! Вот перо – извольте подписать!»
Анна взяла перо и написала на петиции: «Быть по сему». Затем она приказала собравшимся дворянам немедленно приступить к совещанию о новой форме государственного правления и вечером сообщить ей результаты совещания. Она хорошо понимала, что в несколько часов дворяне не могут ничего решить.
Портрет князя Г. И. Головина. Художник И. Н. Никитин
Между тем гвардейцы продолжали кричать: «Мы не позволим, чтобы государыне предписывались законы! Она должна быть такой же самодержавной, как были ее предки!»
Императрица сделала вид, что недовольна этими криками, но гвардейцы не умолкали. Тогда она отдала им приказание: «Повинуйтесь генералу Салтыкову, ему одному только и повинуйтесь!»
Этими словами она отнимала у фельдмаршала Василия Долгорукого власть над гвардией.
Между тем, пока дворяне совещались в соседнем зале, дворец наполнился гвардейцами, которые не переставали кричать, что не позволят лишить государыню самодержавия. В четыре часа дня дворяне вышли в приемный зал. Кантемир прочел от их имени новую петицию, в которой дворянство умоляло императрицу принять самодержавную власть предков-царей.
Выслушав петицию, Анна ответила: «Мое постоянное желание было управлять моими подданными мирно и справедливо, но я подписала «Пункты» и желала бы знать: согласны ли члены Верховного тайного совета, чтобы я приняла то, что теперь предлагается мне народом?»
Молчаливым поклоном члены Совета выразили свое согласие. Императрица продолжала: «Стало быть, «Пункты», поднесенные мне в Митаве, были составлены не по желанию народа?» – «Нет! нет!» – раздались многочисленные возгласы. «Стало быть, ты меня обманул, князь Василий Лукич?» – обратилась Анна к Долгорукому.
Затем она приказала принести подписанные ею «Пункты» и ее письмо к Верховному тайному совету. Головкин подал ей эти документы, и Анна разорвала их пополам. Таким образом, задуманное Верховным советом ограничение власти монарха было уничтожено, и Анна стала самодержицей, подобно прежним государям.