Российский флот в Средиземноморье

Тарле Евгений Викторович

Другое условие успешной борьбы с французами заключалось в том, чтобы французские силы были заняты войной на севере. Иначе они, владея Италией и находясь в Далмации, могут подвезти очень большие силы, переведя их сюда также из армии, которая находилась у них в германских землях, а также "из самой Франции". Для обороны у русских пока "способов" мало, всего около трех тысяч регулярных войск. Но если французы "принуждены будут обратить главную свою силу в другую сторону и невозможным им сделается посылать сикурсы, то мы, получив некоторое подкрепление сухопутных войск, вместе со здешними народами можем не только побудить французов к оставлению рагузинской области, но и в состоянии будем далее распространить наши подвиги, и до самой Истрии".

Другими

словами, Сенявин очень надеялся на предстоявшую войну Наполеона против Пруссии, что позволило бы удержать Боко-ди-Каттаро в русских руках. Иначе "мы можем лишиться всего нашего влияния у бокезов, черногорцев и других славянских народов" ⁷.

Одно желание Сенявина исполнилось. Наполеон оказался надолго занят "на севере" войной сначала против Пруссии (с конца сентября 1806 г.), а потом (с ноября 1806 г. до середины июня 1807 г.) против Пруссии и России и послать большую армию на далматинское побережье не счел возможным. Но второе условие, требовавшееся, по мнению Сенявина, для прочности русской позиции на Адриатическом море, не осуществилось: между Турцией и Россией, как увидим дальше, вспыхнула война, закрывшая для русских судов Босфор и Дарданеллы.

Успешные боевые действия русских и черногорцев против наполеоновских войск и окончательное утверждение Сенявина в Боко-ди-Каттаро

В конце сентября 1806 г. между силами Сенявина, которому помогали бокезцы и черногорцы, и войсками Мармона произошло несколько боевых столкновений. Об этих столкновениях у нас есть три непосредственных свидетельства: во-первых, донесение Сенявина царю ¹, во-вторых, описание дела у Броневского ²и, в-третьих, показание генерала (впоследствии маршала) Мармона ³.

Действия происходили близ Кастельнуово и Спаньоло и начались по инициативе Сенявина. Командовавший первым выступившим русским отрядом генерал-майор Попандопуло принудил французов к отступлению и 14 сентября захватил брошенную неприятелем артиллерию. 15 сентября митрополит черногорский Петр Негош валял так называемый Дебелый брег ⁴. Французы вернулись в Старую Рагузу, но было ясно, что дело едва только начинается. Сенявин после совещания с Негошем и графом Невличем, который командовал "приморцами" (т. е. славянами как бокезской, так и пограничной части рагузинской области, жившими в селениях по морскому побережью), решил атаковать неприятеля 19 или 20 сентября с двух сторон: 1) с суши, где у адмирала было в общей сложности более 2000 регулярных войск и столько же иррегулярных, и 2) с моря, где были наготове три корабля и один фрегат. А до той поры черногорцы тревожили неприятеля у самого французского лагеря. 18 сентября генерал Попандопуло с целью ближней разведки подошел к французским позициям. Французы отогнали в этот день черногорцев, а затем вышли из своего расположения сильной колонной и принудили генерала Попандопуло, опасавшегося обхода, отступить с Дебелого брега к границе бокезской области. Тут на его новую позицию прибыло вызванное Сенявиным с о. Корфу подкрепление: два батальона и четыре роты. 19 сентября 1806 г. французы пошли в общую атаку с нескольких пунктов. Несмотря на помощь, немедленно оказанную генералом Попандопуло, черногорцы и бокезцы были сбиты атакой и отброшены в горы к селению Мокрино, где и удерживали неприятеля. В это время сражение разгорелось по всей линии. К французам непрерывно подходили новые и новые подкрепления, и вскоре у неприятеля оказалось до 12 тысяч регулярных войск, до 3 тысяч рагузинцев, завербованных Мармоном после занятия Рагузы, и еще так называемый "восточный легион" из греков и разных горных народов" (как пишет Сенявин в донесении царю).

Генерал Попандопуло под давлением сил, далеко превосходящих его собственные, стал медленно отступать, оказывая самое упорное сопротивление.

Русские войска дошли до берега и здесь получили существенную

поддержку с моря: канонерские лодки своей артиллерией остановили неприятеля. Таким образом, три тысячи человек, которые в течение семи часов вели бой против неприятеля, "превосходящего их почти в четыре раза", обнаружили "удивительную храбрость, неустрашимость и рвение". Русские потеряли в этот день 245 человек, черногорцы и приморцы — 22 человека убитыми и 26 ранеными.

На Другой день, 20 сентября, французы двинулись в атаку двумя отрядами. Их целью было нападение на укрепления, вынесенные перед крепостью. Отбросив первый отряд неприятеля, русские, приблизившись к линии, занятой черногорцами, перешли в контратаку. После пятичасового ожесточенного сражения французы начали отходить к своему главному лагерю.

Наступило 21 сентября (3 октября) 1806 г. И тут только обнаружилось, что и французы также считают дело, бывшее накануне, проигранным: генерал Мармон приказал своим силам отступить и возвратиться в Старую Рагузу. Петр Негош со своими черногорцами яростно преследовал отступавшего неприятеля. Мстя за сожжение своих домов, черногорцы выжгли рагузинские селения, принявшие французское подданство и подчинившиеся Мармону.

Немедленно восстановилось положение, бывшее до начала этих трехдневных боевых столкновений. Русские и черногорцы опять оказались на рагузинской территории, а со стороны моря рагузинскую республику защищали, приблизившись к самому берегу, три корабля, два брига и один фрегат сенявинской эскадры.

Сражение показало, что если у русских нет достаточных сил, чтобы взять Рагузу, то и у Мармона нет достаточных сил (хотя его армия была вчетверо больше русской), чтобы взять Боко-ди-Каттаро. А господство на море французы тут даже и думать не смели оспаривать у Сенявина.

Подробное донесение Сенявина Александру подтверждается во всех существенных частях показанием Броневского. Но он считает, что в итоге трехдневных боев (19, 20 и 21 сентября) русские потеряли до 800 человек, а неприятель 1300 рядовых и 47 штаб- и обер-офицеров только пленными, а в общей сложности убитыми и пленными до 3000 человек и 50 пушек. Эти сведения были собраны позднее.

Кровопролитие не окончилось 21 сентября. Броневский сообщает, что 22 и 23 сентября (4 и 5 октября) "большие партии черногорцев, пройдя мимо крепостей, вокруг Старой и даже Новой Рагузы, предали все огню и мечу и с добычей, без малейшего помешательства от французов, возвратились в дома".

После отступления французов 21 сентября обнаружилось, что они побросали все снаряжение и семь пушек, — так поспешно возвращались они в Рагузу. Сенявин был восхищен храбростью своих победоносных войск, велел в знак победы устроить всей армии хороший обед с выдачей вина, а особенно отличившихся наградил.

Сенявин непременно хотел придать этому устроенному им банкету характер чествования простого русского солдата, одержавшего победу в таких труднейших условиях. Так это и поняли присутствовавшие:

"Здоровье егеря Ефимова объявлено из первых, причем сделано было пять выстрелов, а товарищи его при восклицаниях: ура! качали его на руках. Таким образом все приглашенные удостоены были особенной почести питья за их здоровье. Участники сего празднества не могли без умиления об оном рассказывать; все солдаты столь живо чувствовали сию необыкновенную честь, что усердные, искренние приветствия: Дай боже здравствовать отцу нашему начальнику! произносились с восторгом беспрерывно. По окончании уже стола игумен монастыря Савино, восьмидесятилетний старец, вошел в палатку, приветствовал адмирала истинным, верным изображением всеобщих к нему чувствований любви и признательности. Последние слова его речи были: Да здравствую Сенявин! и слова сии повторились войском и собравшимся во множестве народом сильнее грома пушек. Адмирал отклонил от себя все особенные ему предложенные почести. Знать совершенно цену добрым начальникам и уметь быть к ним благодарным за все их попечения и внимание всегда было и будет коренною добродетелью русского солдата.