Российский колокол №7-8 2021
Шрифт:
Никто не знал истинные мотивы этого поступка, кроме самого Лёши. Может быть, после спасения ему захотелось как-нибудь послужить своему Спасителю, отблагодарить Его. Возможно, что-то изменилось в его молодой, шокированной тем случаем психике.
Поступив в монастырь, парень сразу попросил себе послушание, и настоятель назначил Алексея истопником в храме. В его обязанности вошло топить печь, следить за тем, чтобы в церкви всегда было тепло. Как и многие тут, Лёша стал обычным послушником, молился, читал Святое Писание, жил тихо, неприметно и скромно.
Поздняя
Уже несколько лет Лёша жил в монастыре. Но сегодня истопник снова не мог уснуть. Он сидел на лавке у печи, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, зажав голову обеими руками. Его тело и душу мучил блудный бес.
Несмотря на постную монастырскую пищу, в парне кипела молодая кровь. Хотелось женской ласки и любви.
Он изнурял себя работами, старался меньше есть, меньше спать, до изнеможения пилил, колол дрова, разгружал машины с углём. Но ни недоедание, ни упорный труд, ни молитва, ни частая исповедь и причащение не смогли полностью избавить Алексея от похоти. Тело изнывало. Мысли путались и уводили в страстные картины блуда. В голове стоял непрестанный похотливый жар.
Молодые послушницы и монахини казались парню настолько желанными, прекрасными, нежными и ласковыми, что ничего поделать с этим он не мог. Блудные фантазии уводили душу Алексея в воображаемые наслаждения тела.
В сегодняшнюю ночь бесы особенно сильно сводили его с ума. Детородный орган восстал, похоть рисовала в сознании яркие и страстные картины совокупления. Молодое и сильное тело упорно просило удовлетворения.
Парень постоянно исповедовался перед батюшкой в грехе рукоблудия, но желание самоудовлетворения мучило его всё больше и больше. Алексей судорожно схватил Евангелие и наугад открыл его на первой попавшейся странице.
«– А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём.
Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну огненную.
И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну огненную».
«Вот выход! Вот спасение!» – зашептали, перебивая друг друга, сталкиваясь и суетясь в уме, бешеные мысли.
Парень нервно нащупал под ногами топор и как-то вне себя, как в кошмарном сне, покачиваясь будто пьяный, двинулся к выходу храма.
Вот сосновая чурка, на которой он обычно рубит дрова. Перекрестился. И зашептал:
– Господи, помилуй, прости и благослови.
Он поднял глаза к небу. Небо хмуро и равнодушно молчало. Лишь луна и звёзды с холодным светом безразлично
Послушник медленно, как в бреду, приспустил брюки. Достал восставший и мучивший его орган. Выложил член на чурку. Короткий, но сильный и решительный взмах наточенного до блеска топора. Мгновенная вспышка и россыпь ярких искр перед глазами. Болевой шок. Алексей потерял сознание.
Когда он очнулся, страшная боль сковала не только тело. Но всю его душу и ум.
Ему казалось, ночное небо со звёздами падает на него. В ушах стоял нестерпимый гул, хохот, грохот, вой. Вся Вселенная рушилась и вопила. Каменный храм накренился и начал клониться на измученное тело послушника. Он хотел закричать от ужаса и боли, но не смог. Губы лишь беззвучно шевелились. Из открытого рта струился только пар и вырвался слабый стон.
Обезумевшего от страданий, всего мокрого от крови и слёз, парня нашли уже под утро поднимавшиеся первыми монахини. Припорошенный ночным снегопадом Алексей лежал на куче дров и тихонько стонал. Руками он зажимал кровоточащую промежность. Как он не умер от потери крови – знает только Бог. Сначала всем показалось, что от боли он сошёл с ума.
Поздней осенью паром через реку уже не ходит, а лёд ещё не крепок. Машинам приходится делать большой крюк через дальний мост. Бригаду скорой помощи придётся ждать очень долго. Местный фельдшер помочь ничем не смог. Только мрачно сказал:
– Ему нужна экстренная операция в городе. И ещё много донорской крови. Ничего этого здесь нет. Необходимо немедленно вызвать вертолёт. Срочно, иначе больной погибнет. Другого выхода не вижу.
Через два часа вертолёт приземлился в городе. Алексей выжил. Операцию ему сделали. Насколько успешно, мне неизвестно.
После долгого лечения Лёшу выписали из областной больницы. В монастырь он не вернулся.
Впервые увидел его весной, сидящим на лавочке в церковном дворе, возле семинарии. Не знаю почему, но мне всегда были интересны странные люди. Захотелось подойти и заговорить с несчастным парнем. Тем более что я уже знал его историю.
– Добрый день, Алексей. – Я тихонько присел рядом.
Он неторопливо, слегка повернул голову в мою сторону. На меня не мигая смотрели абсолютно непонимающие, пустые глаза с лёгкой тенью равнодушного удивления.
– Господи, помилуй! Господи, помилуй! – это всё, что чуть слышно прошептали губы Лёши мне в ответ.
Он поднялся с лавки и спешно отошёл, не оглядываясь. Я проводил его взглядом.
Ещё примерно с неделю после Пасхи иногда встречал его бесцельно бродившим во дворе собора или за общим столом в трапезной. Но он ни с кем не общался, а если люди пытались с ним заговорить, молча отходил в сторону.
Потом он куда-то уехал и больше я его не видел.
Через год мне рассказали, что бывший послушник Алексей устроился куда-то на работу личным охранником. Значит, навыки, полученные в армии, пригодились. Телохранитель у какого-то богатого коммерсанта. Женился. Казалось бы, сбылось у парня всё, о чём он мечтал. Но счастлив ли он теперь?