Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Сборник

Непосредственным откликом на запросы жизни явилось основание в Петербурге в 1899 году Политехнического института. Одним из инициаторов его создания и впоследствии – директором, а также деканом экономического отделения (им же организованного) был А.С. Посников.

С научным и общественным авторитетом этого деятеля представители верховной власти вынуждены были считаться. Известно, что всего за несколько месяцев до Манифеста 17 октября 1905 года премьер-министр

С.Ю. Витте вел с ним переговоры и даже посоветовал заказать мундир на случай вероятного представления Николаю II в качестве товарища министра.

В конце 1904 года Посникова пригласили к обсуждению вопросов государственной политики в Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности, работа которого проходила в Петербурге с декабря 1904-го по март 1905-го. Одно из наиболее ярких выступлений Посникова «по крестьянскому

делу» состоялось на заседании 26 января. В основе его отношения к общине лежало твердое убеждение в том, что «если недопустимы насильственные меры, направленные против общины, то… столь же недопустимо принуждать крестьян оставаться, вопреки их желанию, при общинном землевладении. Нужно предоставить каждому свободу выхода из общины». Однако Александр Сергеевич негативно отнесся к предложенной на рассмотрение Особого совещания правительственной программе «Принципиальные вопросы по крестьянскому делу». Этот документ предусматривал выход из общины без согласия мира с выделением надела в личную собственность. «Досрочный выкуп земли с согласия общества нарушает устойчивость и цельность общественного хозяйства; но выкуп отдельным членом, без согласия общества находящейся в его пользовании земли ведет к прямому разрушению общинного строя» – таково было мнение ученого. «Если мы соглашаемся допустить выдел мирской земли в частную собственность отдельных членов, то такой выдел должен совершаться непременно с ведома и под контролем общества», – настаивал он.

Заметим, что предостережений Посникова тогда не услышали. Лишь позже, в разгар проведения столыпинской аграрной реформы, по сути, те же идеи будет развивать «умеренно прогрессивная» либеральная оппозиция, стремясь хоть как-то ослабить негативные последствия правительственной политики насильственного разрушения общины. Достаточно вспомнить законопроект, внесенный кадетами в аграрную комиссию III Государственной думы, где предусматривались меры по урегулированию на равных правах как положения общины, так и отдельного домохозяина.

Что касается Посникова, то он всегда был уверен, что община никакого препятствия к развитию сельского хозяйства не представляет, а «превращение членов общины в собственников отведенных им наделов действительно никакого благотворного влияния не окажет». На примере Европы и России он показывал, что формы поселения, как правило, – явление культурно-историческое, имеющее корни в бытовом укладе и национальном характере. И утверждал: «Если бы крестьяне убедились в действительной выгодности перехода к односелью, к хуторской системе расселения, то общинная форма владения нисколько не помешала бы этому».

Сравнивая условия крестьянского хозяйства в России и на Западе, Посников доказывал, что такие «пороки» русской деревни, как чересполосица, трехполье, выпас по пару и по жнивью, отсталость техники в обработке земли и т. д., не являются присущими исключительно общинному земледелию. Так, несмотря начересполосность владений поселян-собственников, юг Германии, например, отличался высокой культурой земледелия, достигающей местами, по словам ученого, «высшей степени совершенства». Конкретные примеры свидетельствовали, что и при общинном землевладении возможно успешное распространение самых разнообразных сельскохозяйственных приемов и систем, повышающих производительность крестьянских хозяйств.

Посников также отмечал некорректность сравнения «высоты производительности хозяйства Северо-Американских Соединенных Штатов с производительностью наших крестьян», а также мелкого крестьянского хозяйства в России – с хозяйством крупных землевладельцев. «Нас уверяли, что сравнительно малая доходность наших земель – есть результат общинного землевладения. Но разве невысокая доходность сельского хозяйства у нас наблюдается только в сфере крестьянского землевладения; разве сельскохозяйственная техника, обычная при эксплуатации частновладельческих земель, и доходность последних – могут быть уподобляемы, хотя в далекой степени, обычной технике и доходности американских хозяйств? Разве наше частновладельческое хозяйство по количеству добываемого продукта от земли может сравниться с тем, что дает хозяйство в США? Несомненно, что и земли наших частных собственников так же мало производительны сравнительно с землями в Соединенных Штатах, как и земля, принадлежащая крестьянам-общинникам. Отсюда ясно, что причина этой различной производительности лежит не в форме владения землей, а в чем-либо ином».

Ученый не был склонен рассматривать формы собственности как элемент первостепенной важности в общественном устройстве. Стремясь развенчать миф о якобы магической силе частной собственности, он убеждал в том, что собственность коллективная не в меньшей мере

способна «обеспечить человеку плоды его труда». Гораздо большее значение он придавал правильной постановке деятельности управленческих структур, народного образования, судебных органов, налоговой, кредитной системы и т. д. Именно эти сферы жизнедеятельности общества должны быть, по мнению Посникова, прежде всего приведены в соответствие с требованиями экономики правового государства. Он предупреждал: «Если мы превратим наших поселян, хозяйничающих в очень тяжелых условиях, в частных собственников и оставим неизменными наши современные условия общественной жизни – то не только не произойдет никакого магического влияния от установления частной собственности, но, я склонен думать, произойдет заметное ухудшение в положении как самих крестьян, так и их хозяйств».

Наглядным подтверждением общественного и научного авторитета Посникова стало избрание его председателем Всероссийского съезда представителей кооперативных учреждений, проходившего в Москве 16–21 апреля 1908 года. Выступая с этой всероссийской трибуны, Александр

Сергеевич не уставал напоминать о необходимости осторожного, вдумчивого отношения к преобразованиям в аграрной сфере, о недопустимости расшатывания «бытовых форм землевладения». И подчеркивал важность всестороннего учета местных условий, обеспечения законодательной базы деятельности кооперации. Кооперативное движение он расценивал как мощный фактор социально-экономической жизни, способный упрочить начала коллективизма в противовес принципам субъективизма и индивидуализации. «Сила и мощь – в единении» – это жизненное и политическое кредо Посникова наиболее точно выражало и настрой делегатов кооперативного съезда, неоднократно, как свидетельствует стенограмма, прерывавших его выступление громом рукоплесканий.

Необходимость аграрной реформы Александр Сергеевич тесно связывал с неизбежностью демократических преобразований в политическом строе – «решительным переходом к истинному конституционному режиму». Как первые проблески надежды на пути выхода страны из кризиса многими в России были восприняты проект «булыгинской» конституции (август 1905) и Манифест 17 октября.

Посников, верный своему всегдашнему настрою использовать все законные способы воздействия на власть, в конце 1905 – начале 1906 года инициировал образование в Петербурге Партии демократических реформ (ПДР) – первого опыта партийной организации отечественных «прогрессистов». Его поддержал К.К. Арсеньев – юрист, историк, литературовед, земский деятель, известный публицист, признанный современниками идеолог отечественного либерального движения. Вместе с ними в Организационный комитет партии вошли их коллеги и единомышленники: профессора Петербургского политехнического института К.П. Боклевский, А.Г. Гусаков, И.И. Иванюков, А.П. Македонский, Н.А. Меншуткин, М.И. Носач; члены редакции старейшего органа российского либерализма журнала «Вестник Европы» М.М. Стасюлевич, В.Д. Кузьмин-Караваев. Среди учредителей партии были также популярный петербургский адвокат Д.В. Стасов и ученый-обществовед с мировым именем М.М. Ковалевский, ставший редактором газеты «Страна» – неофициального органа ПДР (наряду с «Вестником Европы»).

Партия демократических реформ, как «партия здравого смысла» (определение М.М. Ковалевского), вполне подходила, по мнению ее активистов, и под более привычное в политическом лексиконе определение либерально-демократической партии. Подход основателей и идеологов ПДР к проблеме соотношения и взаимовлияния либеральной, демократической и социалистической идей в русском освободительном движении отличался широтой и целостностью мировосприятия, попыткой серьезного анализа сложной картины эволюции общественной мысли. Разъясняя позицию ПДР, Арсеньев в своих публикациях в «Вестнике Европы» периода революции 1905–1907 годов неоднократно подчеркивал, что между либерализмом и социализмом в России никогда не существовало непримиримого противоречия, той «китайской стены», которая разделяла их на Западе. «Идеалы партий, которые можно объединить под именем левого центра, и партий, составляющих левый фланг русской политической армии, различны, но не противоположны», – писал Арсеньев в ноябре 1906-го. Характеризуя особенность русского освободительного движения, он отмечал: «Либеральной партии в тесном смысле слова у нас нет, может быть, потому, что нет и ничего похожего на тот общественный класс, из которого она исходила и видам которого служила на западе Европы. С искреннею преданностью конституционным началам у нас неразрывно связано стремление к коренным реформам в главных сферах народного труда – рабочей и аграрной… Государственному вмешательству в экономические отношения отводится такая роль, с которой решительно несовместима охрана узких классовых интересов».