Ростки невесомости

Мельников Андрей Андреевич

ветрам,

собою неба подпирая

своды…

05.02.18

Война

на обнаженном нерве древа

синичка, балансируя,

поет

светло, наивно, беззаботно,

и ствол и ветви впитывают

ноты,

но до корней в земле

не долетает этот

приворот,

они глухи к мелодии напева,

до них анестезия

не дойдет,

их заговаривают, как и прежде,

воды,

чей

вывод откровенно груб –

единственный приемлемый

подход,

если иметь в виду презумпцию

свободы –

безжалостно и быстро

вырвать этот зуб…

06.02.18

Пробуждение Геракла

прозрачен, бескорыстен, чист

дремотный воздух

по утру,

не замутнен еще сомненьем

в правоте

своих скоропалительных суждений,

так только что проклюнувшийся

лист,

узрев луч солнца, «не умру»

бормочет,

как будто никакие тени

свинцовой тяжестью не лягут

нагло

на свежее дыхание листвы,

сравнимое с полетом

междометья…

и воздух утренний не более

заметен,

чем растворившиеся в небе сны

уже открывшего глаза

Геракла…

09.02.18

Водовороты рулят

историки так щедро зачерпнули

стоячий омут смолкнувших

эпох,

что с головой в их дебри погрузились,

и честно разобраться

силясь,

чем был хорош, а чем фатально плох

ушедший в прошлое правитель,

сидел ли он на троне

или на венском

стуле…

запутавшись в событиях и датах,

историки бесславно утонули,

их глотки вместо слов

пускают пузыри,

увы, уже не ясный разум

голос подает,

а пузо,

диапазон сигнала

затухающего

узок –

попробуй кроме SOS

в нем что-нибудь

узри…

а в омуте по-прежнему

водовороты

рулят!

10.02.18

И быль, и небыль

в студеные кристаллы

потихоньку проникает нега,

и стаи ручейков растаявшего снега

уже обжили раскаленный водосток,

им кажется, что лучше, веселее

становятся приметы бытия –

ладья небес вот-вот расправит паруса,

наполнит их не ветром, а елеем,

чей дух блистательно высок,

настолько, что не знает сам,

куда способен дело завести…

все громче речи, говор горячее –

вот появились пузырьки,

и пар взметнулся

из воздушных недр в небо,

и рифмой старой,

как «ать-два»

простой

рифмуются и быль

и небыль…

13.02.18

Эмбрионы-тропы

шаги твои

неповторимы, бесподобны,

непредсказуем их причудливый узор

невидимый пока – внутриутробный –

словно блуждающее эхо

среди гор,

неспешны, снисходительно-подробны

рассказы о прошедших временах,

а будущие эмбрионы-тропы

теряются где-то в дали –

в веках…

18.02.18

Натюрморт с ромашкой

и оживают краски на холсте –

мазки уже дрожат

словно огни,

как подобает лепесткам,

не зря же это –

натюрморт с ромашкой,

она дает решительно отмашку,

чтобы пропел пропеллер «Жги!»,

и ветер выдохнул в горячке фимиам,

затем ромашка в солнце

превратила свое

сердце,

и небом обернулся темно-синий фон,

на месте стебелька

уже шумят лесные чащи,

и дышит, дышит,

чаще, чаще

Вселенная, взошедшая

на трон,

она решила к людям

прямо из картины присмотреться…

21.02.18

Под кожу

разрезать розу с хрустом,

чтобы убедиться

в элементарности ее строения

далеком от чудес,

действительно – загадок

в ней не густо,

и лепестки – совсем не крылья

птицы,

и аромат ее,

навряд ли, стоит месс,

и лишь шипов шипение тревожит –

угроза в них извечная живет,

не остывая ни на градус,

ни на миг,

ее оскал безжалостен и дик,

сверкает россыпью

острот,

в отместку за вмешательство

вгоняя их под кожу…

25.02.18

Паренье

а в марте снег особенно пушист,

податлив словно пена

и сговорчив,

лежит, будто осанну

практикующий

буддист,

согласен на любые корчи –

он сам себе – великий

кормчий…

закон природы? Перед ним он

чист!

Отсюда и спокойствие, и нега –

ни угрызений совести,

ни тягостного эго,

но беззащитен, словно белый лист,

перед вторжением гусиных

перьев,

которые обычно невпопад

пытаются внести

свой вклад

в его неистовое

до наивности паренье…

21.03.18

Заплутавшая слеза

медведь выходит из берлоги

контуженный нагроможденьем снов,