Рот, полный языков
Шрифт:
Я взвизгнул, как кролик, и вырвался из объятий Коди.
— Котенок, в чем дело… — Ее взгляд упал на наросты, и она засмеялась.
Коди наклонилась и подхватила это существо с пола. Без всяких колебаний она оторвала ему ножки; биосиликоновые оболочки разъединились, при этом отчетливый звук сообщил о разрыве межмолекулярных связей.
— Я вот что думаю: будем теперь держать все стаканы на кухне. Но ведь забавно, согласись: зубные щетки быстро сообразили, как им лучше действовать вместе.
Я выдавил из себя подобие смешка:
— М-м-да… Забавно…
Я работал в «Анти», в их главной конторе, что недалеко от Пентагона. После шести лет службы я занимал довольно ответственный пост. Если конкретно, имея в подчинении
Роботы и операторы-надомники, работая в связке, справлялись с делами очень даже эффективно, обрабатывая девяносто девять процентов всей поступающей информации. Я имел дело с тем одним процентом, который пересылали мне подчиненные, что соответствовало примерно сотне дел за шестичасовую смену. Нагрузка была значительно меньше, чем у тех работяг, кто корпел над этим дома, а зарплата выше.
Единственный недостаток заключался в том, что нужно было присутствовать постоянно на своем рабочем месте, вместо того чтобы, устроившись с комфортом, вести слежку из своей квартиры. Въезжая четыре раза в неделю под большую вывеску с названием «Анти», ты как будто продаешь часть себя этой фирме, чего не происходит, когда ты работаешь на дому.
Существуя уже больше двадцати лет, «Анти» присутствовала неназойливо, но ощутимо в жизни многих граждан, хотя они и не всегда знали, что обозначает это название. И я сам не знал точно. Агентство, которое начинало как «Служба информационной безопасности», затем стало «Службой по предотвращению компьютерного терроризма», а лет семь назад, после того как с угрозой мирового терроризма было покончено раз и навсегда, было переименовано в «Тактическую информационную службу». Но, насколько я помню, с тех пор название меняли еще не раз. И что бы там оно ни значило сегодня, фирма продолжала собирать массу сведений о деятельности граждан этой страны, вроде бы и не нарушая законов о свободном распространении информации. Как и раньше, в качестве добровольца-надомника, так и теперь, занимая полную ставку в правительственном учреждении, я не мучился угрызениями совести по поводу сотрудничества с «Анти». Столько я помню себя, «Анти» всегда присутствовала где-то рядом.
Я хорошо знал, как дается заработок оператору-надомнику, потому что всего лишь год назад я сам был таким добровольцем. Именно в то время я раскошелился на дорогостоящий Аэрон: это необходимость, а не роскошь, когда ты на шесть часов в день прирастаешь задом к креслу перед ВидоФоном. Я и с Коди познакомился, когда был внештатным оператором.
Один из электронных информаторов привлек мое внимание к ситуации у служебного входа в казино, что в здании Сената, которая показалась ему подозрительной. Какой-то парень слонялся у входа дольше, чем это допускали статистические выкладки в отношении людей, прохаживающихся без определенных целей. «Колибри», бесшумный и едва различимый воздушный разведчик, притаился над объектом, но не обнаружил каких-либо признаков оружия, так что я решил продолжить наблюдение. Оказалось, что этот парень — муж одной из работниц казино. Он решил порадовать свою жену — встретить после трудового дня и сводить в ресторан. Я наблюдал за счастливой встречей супругов, но потом мое внимание привлекла другая
До этого я никогда не использовал возможности «Анти» в личных целях, и, делая это сейчас, чувствовал свою вину. Но я попытался оправдать свой проступок, рассуждая так: если бы я заметил Коди на улице и просто подошел бы познакомиться с ней, никто не увидел бы в этом ничего особо предосудительного. В данном случае я сделал первый шаг не сам, а через своего электронного посредника.
Через несколько дней, явившись в «Сенат», я направился к столам, где играли в очко. Пропустив один за другим два крепких коктейля, я набрался смелости, чтобы лично завязать знакомство с Коди.
Все остальное принадлежит истории. Все стадии моего ухаживания за Коди, вне сомнения, зафиксированы в архивах «Анти».
Совместная жизнь с Коди принесла много приятного. Все преимущества, которые она перечислила в тот вечер, обнаружили себя с самого первого дня. Даже то, что мы в разное время ходили на работу, не создавало каких-либо проблем. У Коди рабочий график был с девяти вечера до трех утра. Я находился на службе в «Анти» с девяти утра до трех часов. Когда Коди возвращалась ранним утром домой, в нашем распоряжении оставалось еще несколько часов, уже до моего ухода, чтобы насладиться тем счастьем, которое дает тебе в постели близость любимого человека. А когда я приходил обратно во второй половине дня, Коди была уже на ногах и бодро занималась делами, пока не наступало ее время заступать на ночную смену в «Сенате». Могу добавить, что любовью мы зачастую занимались днем. Жизнь казалась прекрасной.
Вспоминаю один случай: Коди надо было уже скоро выходить и я делал ей массаж ног. Коди нравилось это особенно перед тем, как заступить на свою утомительную вахту за карточными столами.
— Котик, теперь ты доволен тем, что мы живем вместе?
— Должен признаться, теперь я никогда не скучаю по выходным!
— Только по выходным? — спросила Коди, соблазнительно потягиваясь.
За то опоздание у Коди удержали деньги из зарплаты, но она потом уверяла, что ничуть не жалеет об этом.
Дни протекали в приятных занятиях, но частенько я ловил себя на том, что не перестаю думать о наростах. После случая с зубными щетками и стаканом я всегда был начеку, опасаясь новых фокусов со стороны бытовых автоматов. У меня вошло в привычку перетаскивать приборы из комнаты в комнату, чтобы те не сумели сговориться. Я понимал, что это глупо, поскольку каждый запрограммированный автомат способен устанавливать связь на довольно больших расстояниях, передавая свои сообщения через другие машины. Но все же я чувствовал интуитивно, что близкое расположение этих штучек друг к другу играет при возникновении наростов не последнюю роль. Коди то и дело жаловалась, что не может найти нужную вещь на своем месте, но я только отшучивался в ответ на ее добродушные упреки и продолжал свои предупредительные действия. Больше месяца прошло без единого происшествия, и я начал успокаиваться.
Затем я имел столкновение с дорожным будильником. Как-то в доме накопилось много стирки. У меня с Коди было столько приятных занятий, что не хотелось отвлекаться на уборку и стирку, а когда кто-то из нас оставался дома один, он, как правило, проводил много времени с теми записями на уЗвуке и фильмами на ВидоФоне, которые нравились лично ему и не обязательно нравились другому.
Однажды вечером, когда Коди уже ушла и я находился дома один, будильник и дал знать о себе.
Сначала мое внимание привлекло какое-то глухое постукивание в закрытую дверь спальни. Сразу насторожившись, я отложил книгу и встал, чтобы узнать, в чем дело.