Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
– Вот мой дом. – Сказал Виталик, внезапно прерывая затянувшееся молчание. Это была последняя «хрущоба» а-ля семидесятые, а дальше шли более свежие постройки, в том числе и десятый «А», в который мы въехали. Оказывается, я жила всего на три дома дальше Виталика!
– Ну тогда пока. – Я больше не нашла, что сказать. – В половине пятого зайдешь за мной, ладно?
– Давай я тебя сейчас до дома провожу, посмотрю, где ты живёшь.
Обстановка, кажется, разрядилась. Хорошо бы про Канарейку между нами речь больше не заходила. Виталик хороший парень, но порою он бывает невыносим – хотя бы тем, что от души восторгается
В квартире вкусно пахло чесноком – мама заделывала на ужин куриные окорока. Помимо этого она успевала иногда поглядывать в окно и всем вокруг интересоваться. Я ещё не успела разуться, когда услышала её деловитый вопрос:
– Ксюш, а что это за мальчик тебя сейчас провожал?
Мама в своём репертуаре. До сих пор она не может привыкнуть к тому, что дочка уже выросла и стала нравиться ребятам. Впрочем, я им нравилась ещё задолго до того, как повзрослела, и это, похоже, беспокоило маму сильнее всего.
– Это мой одноклассник. – Сообщила я, входя на кухню. – Павлецкий Виталик.
Мама – прямая, стройная, стояла возле стола и зубчиком чеснока натирала жирный, аппетитный окорочок. В свои сорок три года она выглядела девчонкой – особенно со спины. Все говорили, что мы с ней очень похожи и мне, если честно, это всю жизнь льстило.
– Ну ты даёшь! Первый день в школе – и уже поклонники! Как там тебя встретили? Ничего?
– Нормально. – Я уселась на табурет, схватила со стола большое зелёное яблоко. Мама укоризненно покосилась на меня:
– Руки мыла?
– Нет. Они и так чистые.
– Иди, помой и давай обедать.
Спорить в данном случае было бесполезно. Я встала и уныло поплелась в ванную, на ходу оглядывая захламлённую квартиру. Ремонт продвигался медленно, но верно: в гостиной уже красовались новые обои. Папа искренне считал, что большая комната – лицо хозяев, потому что все гости первым делом заходят именно туда. Мне же казалось, что гости сначала видят прихожую, а потом уже всё остальное. Кто-то очень умный ещё сказал, что истинное лицо хозяйки – это ни что иное, как унитаз: он, дескать, должен быть таким чистым, чтобы из него не зазорно было даже чай пить. Хорошее изречение, мне оно, почему-то, запомнилось.
Ванная пока что глаз не радовала: кафель на стене был старым, грязно-жёлтого цвета, стены давно не приводились в порядок. Только смеситель нам вчера поставили новый, что, впрочем, было уже чертовски здорово – в старой служебной квартире мыться под душем было совершенно невозможно, и кран там постоянно отваливался.
Тщательно намыливая руки, я поймала себя на том, что думаю о Виталике. Думаю с теплом и нежностью, на которую, надо заметить, раньше способна не была. Удивительное дело! Этот посёлок и эта школа поистине произвели на меня странное впечатление – я даже не вспомнила о своих прежних друзьях, оставшихся в Твери, хотя, уезжая, мне казалось, что жизнь моя без них будет просто невыносимой. Наверное, я просто умею быстро перестраиваться и находить приятное во всём. Сегодня вечером, например, я пойду в театральный кружок и, вполне вероятно, увижу там много интересного. Может быть, мне действительно дадут роль в новогодней сказке, и я с первого же дня стану для всех СВОИМ человеком. В конце концов, где наша не пропадала?
– А он хороший. – Неожиданно заявила мне мама,
– Кто? – Не сразу сообразила я.
– Этот мальчик, Виталик. Думаю, с ним тебе нечего бояться. – Мама сказала это с таким серьёзным видом, что я, собираясь сесть, едва не промахнулась мимо табуретки.
– Нечего бояться? Это ты о чём?
– Обо всём, что должно волновать девочку твоего возраста.
– Девушку. – Обиженно поправила я.
– Девочку. – Упрямо подчеркнула мама, поставив передо мной тарелку с фасолевым супом. – Тебе всего пятнадцать лет.
– Я и не знала! – Разговор перестал мне нравиться. Каждый раз, когда мама пыталась затормозить моё половое взросление, я чувствовала себя идиоткой. Она словно приказывала мне: НЕ РАСТИ, ОСТАВАЙСЯ РЕБЁНКОМ КАК МОЖНО ДОЛЬШЕ И ТОГДА В ТВОЕЙ ЖИЗНИ НЕ БУДЕТ ПРОБЛЕМ.
Интересно, когда это мама успела составить такое благоприятное мнение о Виталике? Неужели для этого было достаточно одного взгляда с высоты третьего этажа?
– Он к тебе не приставал ещё? – Услышала я над ухом вопрос мамы.
– Ты же вроде сама сказала, что он хороший. А теперь чего испугалась?
– Тебя испугалась. Раньше я ещё могла тебе верить, а теперь ты меня настораживаешь.
– Чем? – Я отхлебнула с ложки жутко горячий суп, посмотрела на маму невозмутимыми глазами.
– Мне кажется, что ты забиваешь голову ненужными мыслями. А тебе надо думать в первую очередь об учёбе.
– Одно другому не мешает.
– Ещё как мешает. По себе знаю. В десятом классе из-за мальчиков чуть на второй год не осталась. Хорошо родители мозги вовремя вправили, а то бы осталась без образования.
– Мам, если у меня возникнут какие-то проблемы, я с тобой поделюсь. – Пообещала я, решив пойти на компромисс, но маму это, видимо, не успокоило, потому что она даже не соизволила улыбнуться для того, чтобы разрядить атмосферу.
– Не надо со мной делиться проблемами, у меня своих хватает. Ты просто не создавай их, хорошо?
– По-моему, это ты создаёшь их из ничего. – Заметила я, тоже начиная закипать. – Какие у тебя основания думать обо мне плохо? Я давала на это повод?
– Ты красивая и глупая, как я в твои годы, а такие чаще всего портят себе жизнь с самого начала.
– Ты-то особо не испортила, как я погляжу.
– Не испортила, потому что, как я уже говорила, родители заставили за ум взяться. А потом я отца твоего вовремя встретила. Если бы не он, неизвестно, что бы со мной было. А ты такого же человека можешь и не встретить.
Господи, и о чём это она всё время пытается меня предупредить? Как будто я и впрямь настолько глупа и наивна, что позволю одурачить себя первому встречному красавчику! Да, я, может быть и в самом деле в некоторой степени легкомысленна, но я всю жизнь дружу с ребятами и знаю, что они из себя представляют. Я давным-давно научилась делить их на классы и категории, на виды и подвиды, и уж как-нибудь смогу разобраться, кто хороший, а кто плохой, кто обманет, а кто – нет. Да я целую диссертацию смогла бы о мальчиках написать, защитить диплом, особенно не утруждаясь, потому что их я понимаю гораздо больше, чем девчонок. Но стоило ли доказывать это маме? Всё равно она будет считать меня красивой, доверчивой дурочкой, которую нужно постоянно оберегать и контролировать. Что ж, пускай считает…Когда-нибудь я её очень удивлю.