Рой
Шрифт:
Алексей Владимирович резко встал. Лицо исказилось гримасой боли.
Он стал задумчивым вовсе не оттого, что проникся спором и вихрем идей Игоря. Нет! Тревожный фон пространства вдруг усилился. Или нет? Показалось?.. Алексей замер, пытаясь прочесть эту все еще полуоткрытую для него книгу… что-то нехорошо запульсировало в висках – и голову прострелило острой болью. Почудилось, что на миг он ослеп.
Безмолвие. Три пары глаз, не моргая, смотрели на Меркурьева.
– Кажется, начинается, – слова его прозвучали тихо, но
– Сколько у нас времени? – быстро спросил разом посуровевший Ракитин.
Алексей покачал головой, зажмурился, вслушиваясь в себя…
– Пока… – начал он, смолк, еще послушал и продолжил, – пока есть время. Но мало, очень мало. Думаю…
Докончить он не успел, так как вбежал запыхавшийся Рылеев и с ходу выпалил:
– Две зеленые ракеты!..
Майор вскочил, глаза сверкнули – в них впервые за день появилась надежда.
– Груз готов?
– Так точно.
– Тогда бери пару отделений и дуйте к Подольскому! Вслед за вами вышлем гражданских. Все, за дело, мужики, – махнул рукой майор, закрывая совещание.
Что ж, за дело так за дело. Лишь бы оно было, это дело. Никто никому мозги не парил, быстрехонько нашли все, что нужно, – Алексей расстарался, загрузили, поставили на каждую машину по четыре бойца из остатков химроты. Рылеев настоял, чтобы забрали и раненых.
– Я за них в ответе, – твердо сказал капитан – и спорить с ним не стали.
Вскоре пять «Уралов», натужно сопя, нагруженные доверху, выехали с территории базы.
Минуло четверть часа после отъезда машин. Во двор выкатил БТР. Готовились эвакуировать гражданских в Башню – так назвали новое место дислокации.
Как всегда, бабы и детвора собирались долго! Во всяком случае, так казалось Алексею. Тревога в душе нарастала.
Пока женщины с детьми возились со своим барахлом, вокруг командира базы собрались Меркурьев, Зверев и Слободчиков.
– Единственная хорошая новость за день, – устало улыбнулся майор, – наш спецназовец прав: нужно было еще раньше обеспечить запасной вариант, на случай отхода. Пока еще эти деятели из центра раскочегарятся, пока примут решение, пришлют подразделение спецназа, дай бог усиленное бронетехникой… Лучше, конечно, вертолетами – но это вряд ли. В смысле, вряд ли они раскошелятся на воздушную эвакуацию.
– Размечтался! – усмехнулся Зверев. – Хрен и уши нам, а не вертолеты.
– Вот и я о том же. – Николай покосился на молчавшего до сих пор Слободчикова. – Что думаешь, капитан?
Тот пожал плечами:
– Насчет вертушек не знаю, а вот колонну из фургонов с парой бэтээров или БМП – это пришлют. Но не более. В любом случае этого да плюс наши машины – вполне хватит, чтобы всех отсюда вывезти. Но там нас ждет карантин – очень суровый, скажу я вам.
– Хрен с ним, с карантином! – живо отреагировал Меркурьев. – Лишь бы выбраться отсюда
Офицеры принялись обсуждать возможности обороны Башни – какие плюсы и минусы там имеются… Голоса бубнили, прорываясь сквозь пелену усталости, неожиданно свинцом навалившейся на Меркурьева.
Алексей впал в какое-то полусонное состояние. Так бывает, когда после обеда ложишься покемарить с полчасика. Но обязательно после сытного обеда. Вот и сейчас совсем сморило его. Хорошо бы пойти сейчас к себе в каптерку, на склады – прилечь, и даже Светку не надо. Ну, если только рядышком приткнется, прижмется своим теплым мягким бочком…
Тьфу ты, черт! Да что за хрень – выспался же вроде. И не бухал, а все…
Он встрепенулся, встал, бросил Николаю: «Я на секунду» – и вышел во двор. Подбежал к бочке с водой, окунул голову – вот так уже лучше! Огляделся: бронетранспортер все торчал, а чертово бабье все никак не соберется, манатки разобрать не могут!..
И тут его словно молнией пронзило – аж кончик языка прикусил. Бабахнуло в голове – будто шар огненный разорвался. И крови во рту не почувствовал. ЭТО вот-вот начнется. Опасность! Надвигается! Сейчас!..
– Мать твою! – губы прошептали, а ноги сами заработали, понесли тело в штаб.
Все быстрее и быстрее – он помчался, преодолев пару десятков метров за какие-то секунды, не хуже заправского спринтера. Ворвался с криком:
– Николай, зомби! Они уже рядом! Я чувствую…
Тот медленно встал из-за стола, лицо его изменилось: целая гамма чувств промелькнула на нем – от изумления до тревоги.
– Блядь… ладно, хоть машины успели пройти… – пробормотал он, затем собрался и жестко приказал: – Объявляй общую тревогу. И этого ко мне – Сачкова!..
И вмиг вся база забурлила, пришла в лихорадочное движение. Озабоченный Сачков со всех ног припустил к командиру. А навстречу ему мчались бойцы подразделения Слободчикова и порядком поредевшей роты химвойск. Спешно вооружались. Проверяли магазины: каждый патрон на счету! Зато с десяток огнеметов были готовы к бою – правда, на один выстрел. Именно поэтому Ракитин выстроил защитников базы и разразился пламенной речью, суть которой сводилась к тому, чтобы стрелки подпустили врага на ближнюю дистанцию и произвели единственный выстрел наверняка.
– Помните, ребята, – напутствовал он, – если враг прорвется внутрь базы – нам каюк! Ну, нам-то ладно, но у нас за спиной дети. Поэтому рубеж держать насмерть! Руками, ногами, зубами… хоть членом – но держать!
Во двор вывели бульдозер и БМП. Последняя была теперь бесполезна в плане огневой поддержки – боеприпасы-то на нуле. Но вот повторить знаменитый метод Меркурьева, когда тот на микроавтобусе давил зомби в технопарке политеха, – это на двух тяжелых машинах можно было запросто. На гусеницы намоталось бы немало врагов. Точнее, их кишок… Да плюс еще БТР! Этот дурак кого хошь задавит…