РОЯЛЬНИК. Королевская битва. LitRoyal

Кимен Алекс

— Уверен? — с сомнением переспросил Паяльников.

— Так точно! Уверен! Пацифист — это человек, не принимающий насилие, оружие и убийства!

Паяльников снова скривился:

— Один хрен! Так что в баню будешь ходить последним! Нечего мне тут солдат портить! Свободен!

— Эээ… Товарищ полковник! Извините, но ведь…

— Хочешь еще в чем-то признаться, солдат? — нахмурился Паяльников.

— Нет. Но… Что мне делать! Воевать с оружием в руках, даже в виртуальной реальности, противоречит моим убеждениям!

Может быть, вы поручите мне какую-то работу, не связанную с жестокостью и убийством? Помогать на кухне, на складе?

— Отправить тебя на кухню или в каптерку? Ишь чего захотел! Ради этого любой «пидофистом» назовется! Короче, боец, выкинь дурь из своей тупой башки! Если не выкинешь сам, прапорщик Мухоморов ее выбьет, он у нас большой по этому делу специалист! А теперь… Кругом! И шагом марш отседова! Еще раз вякнешь, я тебе такой пидофизм покажу! По самое нехочу!

Ваня, понурившись, пошел к двери, вспоминая разговор в военкомате на эту же тему:

Военком брезгливо выслушал Ваню и ухмыльнулся с издевкой:

— По закону Российской Федерации, любые насильственные действия в вирте не имеют никаких правовых последствий и не являются поводом для каких-либо заявлений или претензий. Так что служи, боец! Может, хоть в армии из тебя сделают нормального мужика…

Ваня поежился и вспомнил строки Ильина: «Может ли человек, стремящийся к нравственному совершенству, сопротивляться злу силою и мечом?» Похоже, очень скоро ему предстоит найти собственный ответ на этот вопрос.

4

На ужин в армейской столовой была переваренная гречка с ошметками едко пахнущей китайской тушенки. Толстомордый повар махнул половником — и на Ванину тарелку шлепнулась лепешка бурого неаппетитного месива.

Иван отошел от раздаточного окна и озабоченно огляделся. В столовой было полно народу. Наконец он нашел свободное место рядом с группой галдящих и гогочущих солдат.

Приблизившись, Ваня услышал, как они обсуждают девушек из пополнения:

— А вон та узкоглазая — ничего. Да и блондиночка аппетитная!

— Видать, у них совсем в башке ничего нет, раз в армию приперлись!

— Неужели не хватило мозгов забеременеть?

Огромный, стриженный налысо бугай с татушкой автомата на плече громко чавкнул и хохотнул:

— А может, они просто того… любительницы… Хе-хе-хе, — он неприятно хихикнул, но, заметив стоящего рядом с подносом Ваню, изменился в лице. — А ты чо тут приперся, дух жопокрылый!? Топай отсюда! Здесь места только для дедушек!

— Кого, простите? — недоуменно переспросил Ваня.

Лысый побагровел:

— Ты чо, дух, совсем охамел? — он начал подниматься с лавки.

В этот момент Ваню схватили за плечо и потянули по проходу в дальний конец столовой.

— Давай, вали! Еще увижу возле нашего стола, очко на… — угрозы лысого потонули в шуме солдатских голосов.

Ваня

оказался за пустым столом, напротив сел незнакомый лопоухий белобрысый парень. Не говоря ни слова, он взял алюминиевую ложку и с аппетитом принялся уплетать вонючее подгорелое варево. Ваня осторожно решил последовать его примеру. Быстро опустошив тарелку, белобрысый сытно рыгнул и откинулся на спинку железного стула. Ваня все это время перекатывал во рту первую ложку каши, не решаясь ее проглотить.

— Я Паша.

Иван судорожно сглотнул и закашлялся:

— Гх-гх… Ваня… — прохрипел он.

Собеседник усмехнулся.

— Ты тут поаккуратнее, Ваня. С этими отморозками лучше не связываться.

— А кто это?

— Наши чемпионы. Димон и его команда. Постарайся не попасть к ним, хотя у них как раз появилась вакансия.

— Вакансия? Типа мальчика на побегушках?

Паша хмыкнул:

— Скорее, пушечного мяса.

— А разве у них некомплект?

— Да. Ершик демобилизовался. Он совсем конченный был. Хотя и остальные не лучше. Полные мудаки. Но побеждают регулярно…

— А ты?

— Ну, мой отряд тоже неплох. Мы в этом месяце в первую пятерку по результативности входим. На прошлой катке я у фрица одного отобрал классную кастомную АВП-шку. С коэффициентом убойности +137 %. На рынке такая пятьсот криптобаксов стоит. Начфин, когда ее увидел, просто офигел. Дали премию триста рублей и увольнительную. Эх, я оторвался… — Паша мечтательно закатил глаза и невольно потер выцветший фингал под глазом.

— А ты что, меня к себе зовешь? — с надеждой улыбнулся Иван.

Паша фыркнул в ответ.

— Тебе до моего отряда, как до Китая раком! Я так… присматриваюсь, кто есть кто. Да и жалко мне вас — салаг желтопёрых.

Ваня вздохнул и печально отправил в рот очередную порцию каши.

— Ничего… — подбодрил его Паша. — Не тормози, и всё будет в ажуре! Завтра пройдете базовую подготовку, а потом на полигон. Если нормально выступишь, может, и возьму тебя к себе… — Паша посмотрел в сторону девушек, сидящих за отдельным столом, и сочувственно зацокал. — Дааа… А этим я не завидую… Девчонки конкретно встряли…

— Почему?

Паша безнадежно махнул рукой:

— Сам скоро поймешь… — он поднялся, со скрипом отодвинув деревянную скамью. — Ну, бывай, боец. Удачи! Она тебе пригодится…

С кривой ухмылкой Паша направился к выходу из столовой. Иван проводил его взглядом, а затем, невольно посмотрел на девушек. Они с плохо скрываемым отвращением разглядывали содержимое стоящих перед ними алюминиевых мисок.

Ваня заметил, что большинство бойцов тоже косится в сторону представительниц прекрасного пола, многозначительно переглядываясь и похохатывая. Он вздохнул, отодвинул недоеденную кашу и тоже встал. Да… похоже, ему предстоят три очень долгих насыщенных года…