Роза Черного Меча

Бекнел Рексанна

Прислонившись к стене и забыв о посохе, он вновь и вновь перебирал в памяти каждый упоительный миг их свидания. Даже запахи конюшни лошадей, соломы, дерюжных мешков вспомнились ему, смешавшись в воображении с легким ароматом, который источала только она. Его Роза. Его женщина. Но мог ли он считать ее действительно своей? Он не захотел пойти сегодня вечером в парадную залу именно потому, что не знал ответа. Это так трудно вынести: видеть, как она сидит столь далеко, видеть, как Гилберт, этот змей, увивается за ней и удостаивается улыбок, которые должны предназначаться только ему одному,

Эрику. Еще больше он боялся почувствовать на себе ее взгляд и прочесть в ее глазах, что нужен ей только для телесных услад.

Ах, черт побери, что я за глупец!
– пробормотал он в ярости.

Эрик вскочил и начал расхаживать из конца в конец конюшни снедаемый гневом и подавленный страхом. Как могла слабая, неискушенная девушка довести его до такого смятения?
– удивлялся он, щурясь на темнеющий двор. Он всегда глумился над бедными дурачками, у которых мозги помещались в штанах. Женщина создана, чтобы служить мужчине. Она плоть от плоти его, она сотворена из ребра Адама. А теперь женщина околдовала его настолько, что желание обладать ею почти затмевало жажду отомстить за себя.

Внезапный взрыв смеха прервал его мрачные размышления, и он прислушался. Со двора донеслись звуки глухих ударов, за которыми последовало бормотание, а потом крик боли. Снова раздался смех, затем послышался голос одного из оруженосцев:

– Ты - бастард, вот ты кто. И к тому же коротышка - Еще звук удара и стон.
– Советую помнить свое место, оруженосец Клив.

После нового взрыва злорадного хохота небольшая группа парней выбежала из темноты за амбаром и направилась в парадную залу.

Эрик стоял неподвижно, как столб, у окна конюшни. Значит, щеночку Розалинды солоно приходится, размышлял он. Так ему и надо. Но все же это оскорбление. Бастард неприятно поразило слух.

А что тут такого, если мальчишка - бастард?
– говорил он себе. Придется юнцу окрепнуть духом и телом, если он хочет подняться выше своего нынешнего положения. Если же дрогнет, ослабеет под насмешками - превратится в трусливого, ничтожного олуха. Как он понесет свой крест - только его забота.

Все же, увидев, как ковыляет по темному двору бывший попутчик, Эрик нахмурил брови. Он был когда-то в таком же положении - чужака, незаконного сына ничем не примечательного рыцаря. Если бы он не превосходил других оруженосцев силой и ростом, то пострадал бы от них еще сильнее. Но он смог за себя постоять, и в конце концов им пришлось отступить. Однако у Клива не было такого преимущества. Когда бедняга, скорчившись и прихрамывая, проследовал мимо конюшни. Эрик вновь обругал себя за нелепые причуды собственной натуры.

– Поди сюда.
– Отрывистая команда неожиданно прозвучала из темного дверного проема. Клив шарахнулся и съежился, испугавшись внезапного окрика и ожидая нового нападения.

– Ты!
– Он задохнулся от удивления, потом прижал руку к боку. Затем медленно выпрямился во весь рост.
– Так это ты стоишь за всем этим!
– Он напоминал щенка, загнанного в угол.

– Если бы я хотел намять тебе бока, малыш, я бы не стал натравливать на тебя этих остолопов.

Последовало короткое молчание.

– Тогда чего же тебе надо?
– вызывающе спросил

юноша.

Эрик фыркнул. Он сам не знал, что ответить.

– Если хочешь остаться оруженосцем, надо уметь постоять за себя в драке.

– Я же был один!
– запальчиво защищался Клив.
– А их четверо, а то и больше.

– Тем более, - пожал плечами Эрик.
– Учись драться, или тебя заставят ползать.

– Никто не увидит меня на коленях.

– Это ты сейчас такой смелый.

– Я сам о себе позабочусь, - выпалил Клив, бросив недобрый взгляд на внушительную фигуру собеседника.
– Эго не твое дело.

– Я могу тебя научить некоторым приемам.

В молчании, которое за этим последовало, Эрик почти слышал мысли, которые мелькали в голове удивленного Клива.

– Мне не нужны приемы, - огрызнулся он. Эрик молча ждал, и тон юноши изменился.
– Почему ты мне это предлагаешь?

Эрик улыбнулся в темноте:

– Скажем, я сторонник честной борьбы и могу помочь тебе уравнять шансы.

– Но почему?

В этот редкий для него момент слабости Эрик ответил честнее, чем намеревался:

– Мы не такие уж разные. Клив, как кажется на вид. И я не люблю трусов, которые нападают на слабых.

– Как будто ты не делал того же самого! Разбойники всегда нападают на тех, кто слабее их.
– Но даже эти колкие слова не могли скрыть любопытство Клива.

– Есть способы одолеть более сильного противника, - сказал Эрик, словно не слыша обвинений.
– Можно использовать против него его собственную силу. Неважно, бьешься ты на мечах, кинжалах или врукопашную, это все равно. Впрочем, если тебе неинтересно...
– Он пожал плечами и отвернулся.

– Подожди...

Эрик повернул голову и наблюдал, как Клив подходит ближе

– Ну и какую же плату ты потребуешь?
– спросил юноша, все еще ожидая подвоха.

– Никакой, - спокойно ответил Эрик.
– Я не делаю таких вещей за плату.

– Ха! Такие, как ты, не делают ничего без выгоды для себя.

Эрик еще раз улыбнулся, услышав в вызывающих словах юноши отражение собственной подозрительной натуры.

– Я не думал об этом, как о плате, но ты, может, и прав. В обмен на обучение - как побеждать в любой драке - я хочу вот чего: попробуй сдержать свою слепую ненависть ко мне и перейди, скажем так, к более осмысленному поведению.

– Осмысленному поведению!
– возмутился Клив. Но потом остановился и сделал глубокий и, очевидно, болезненный вдох.
– Ну что ж, я согласен. Но это не отменяет наше прежнее соглашение. Ты не будешь домогаться встреч с миледи Розалиндой. А после турнира ты уйдешь.

– Прежний уговор остается в силе.

– Тогда начнем, - ответил юноша, устремляясь в конюшню.

– А гы в состоянии?
– Эрик посмотрел на избитого мальчика, когда они встали на свету.

Ответ был не нужен. Кливу сильно досталось, и с ним сейчас любому было бы еще легче справиться, чем обычно. Но ведь те, кто издевается над беспомощным, никогда не дают ему времени собраться с силами. Приняв боевую стойку напротив Клива, Эрик намеренно делал вид, что не замечает его расквашенного носа и опухшего глаза.