Роза, цветок для чародея.
Шрифт:
При этом, я понимала, что порошки от материнской зависимости, я купить пока не могла. Они стоили почти две тысячи таллер.
Констанция съест меня живьем, если в ближайшее время мы не позаботимся о матушкиной деликатной проблеме.
Про новый протез, пока даже и речи не было. Я должна была работать на него не переставая, года два.
– Начинаем обслуживание, – лаконично и четко, произнесла управляющая, ровно в тот момент, когда в зале заиграла приятная музыка. Я удивленно приподняла бровь. Звуки фортепьяно, полились
Взяв сверкающий поднос с пузырящимся в бокалах шампанем, я прошла небольшим мраморным коридором, рассматривая прибывающих гостей.
Залы пестрели разномастными изысканными платьями. Можно было разглядеть шелк, парчу, множество перьев и шифона, а также струящиеся по полу подолы.
Хотелось надеяться, что я не отдавлю кому-нибудь роскошное одеяние.
Я чувствовала волнение и сосредоточенно прошлась по холлу, следя под ноги и хорошенько держа поднос.
Бокалы слегка позвякивали при моей ходьбе.
Я двигалась словно тень, стараясь не шуметь, краем глаза рассматривая собравшуюся публику.
Здесь было много тех, кто не имел рук или ног, но щеголял на лучших протезах, практически не отличимых от настоящих конечностей.
Тонкая мембрана, идеально напоминала кожу и люди, кто столкнулся с этим недугом, выглядели вполне себе счастливо. Не морщились от боли и не хромали.
Замерев в холле и прячась за поднос, я разглядывала протезы. Они вживлялись в ткань и нервные окончания и их наличие выдавал лишь шрам вокруг и легкая заторможенность движения.
Я читала, что последние модели, были сопоставимы с реальной тяжестью конечности и были очень удобны.
Здесь были ангажированные, не только с суперсовременными протезами, но также из подвижного металла. Казались они более массивными и тяжелыми.
Я также обратила внимание на приглашенных на удобных колясках для езды.
Голоса перекрывали музыкальные увертюры умелой пианистки, а потом в главный зал открыли двери, впуская всех внутрь.
Народу с каждой минутой только прибавлялось, но гости умело разбивались на кучки.
Худую даму, вдруг возникшую в дверях, все дружно стали приветствовать. Ее перо на голове, показалось мне бесконечно-длинным. Платье она подобрала в цвет. Кремово-розовое и с блестками вокруг бледных рисунков в виде кругов.
– Госпожа Крикель, – громко выкрикнул один из мужчин в смокинге. Бело-черные усы, завихрениями торчали в разные стороны. Он галантно поцеловал ей руку, пока дама улыбалась широкой улыбкой.
Уважаемые господа сразу же сгрудились возле женщины. Сразу стало понятно, что она являлась кем-то значимым и шлепая остроносыми туфлями на миниатюрных каблучках, сразу же направилась в зал.
После того как появилась эта Крикель, народ живо потянулся в главный зал, а управляющая несколько раз подмигнув, сигнализировала пойти тоже, дабы
Когда я зашла в зал, то обомлела.
Огромная люстра переливалась всеми цветами зеленого, обрамленная тысячами сверкающих кристаллов. Без чародейской подсветки тоже не обошлось.
От люстры в разные стороны потолка струился малахитового оттенка свет. Он словно окутывал своды, касался длинных тяжелых занавесей и распадался ближе к полу.
Сам зал представлял собой большое пространство, где по всему периметру расположились столы со стульями и высокие маленькие столики для господ, кому были отведены стоячие места.
Ароматно пахло закусками, коими были обставлены столы, покрытые золотистыми скатертями. Покосившись краем глаза на рыбные, овощные, морские ассорти, я сглотнула слюну. Выглядело все до невозможности аппетитно, даже в животе заурчало.
Возле дальней стены, на импровизированной сцене выставили экспонаты для аукциона. Их было три.
Продолжая ходить между столами и улыбаться, я предлагала шампань и вайни в хрустальных бокалах, краем глаза разглядывая лоты, которые богачи планировали приобрести.
Откровенно говоря, в хорсе с крыльями медного цвета, напольной вазе с вставками из разноцветного стекла и картине, где посередине бисером и какими-то камнями был выложен цветок, я не увидела ничего уж такого прекрасного.
По мне, так все три вещи были полной безвкусицей и совершенно не нужной.
Ну какой угол в доме, должна была украсить эта жуткая ваза, пестрящая всеми оттенками фиолетового и красного? Или этот хорс, размером с мою комнату, заслонивший собой бы все углы.
– Красивая картина, не правда ли? – тихо проговорила сидящая за одним столом дама. Ее тонкий профиль с надетой на лицо чародейской маской молодости завороженно разглядывал лот номер три. – А как искусно играет гранями.
«Да уж куда там!» – проворчала я про себя, не находя в безвкусице ничего выдающегося. Возможно, в искусстве, я ничего не понимала, как и в том, за что платить баснословные таллеры и покупать эти вещи.
Пианистка продолжала музицировать, плавно покачиваясь с блаженной улыбкой, пока я разносила напитки, не забывая разглядывать гостей.
Уловив взглядом Ливию, свою собранную и довольную подругу, я медленно подошла к ней.
Она как раз убирала у господина с аппетитом, использованную тарелку и ставила чистый фарфор. Увидев меня, девушка бесшумно подошла ко мне.
– Как тебе вечеринка? – проговорила она тихо, – по мне, так пахнет нафталином, преклонными годами и спесью. А уж эти лоты, – девушка вздохнула.
– С последним, согласна, а вот на счет старости, тут много и молодых господ.
– С раздутым самомнением и набитыми кошелями. Но, есть то, что радует. Можно разглядеть наряды, некоторые очень неплохи и заработать хорошую сумму за одну ночь.