Роза для навигатора
Шрифт:
Меня отбросило в сторону, а в воздухе развернулся смертельный танец: двое крылатых выясняли отношения друг с другом в бою на поражение. При этом спаянные сознанием преступника в единое информационное пространство жертвы продолжали идти к нам. Синхронно, как механизмы. Эффекторы, вспомнилось мне нужное слово. Дополнительные руки и ноги того, кто дрался сейчас в воздухе за свою поганую жизнь. Скоро они дойдут сюда и просто задавят количеством; я могу их подстрелить, но это займёт время, отвлечёт меня от собственной защиты, и в конечном счёте
Я отчаянно старалась разглядеть, в кого мне стрелять. Чёрт, ну почему не прилетел старший Типаэск! У того — золото на шее, легко различить, а тут… чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!
Мир взорвало белым огнём — сработала струна хронопрокола!
Мгновение, и мы в каком-то диком безлюдном месте, редкий лесок, за кривыми стволами — отражается луна в гладкой поверхности большого озера. А сверху падает тело, рушится на землю, подминая под себя крылья. Приподнимается на локте и вдруг… начинает яростно плеваться!
Облалдеть, что, так можно было?
Младший Типаэск спланировал на землю не очень уверенно. Кажется, с крылом у него возник непорядок: повисло тряпочкой, тогда как второе осталось распрямленным за спиной. Совершенно хладнокровно Типаэск пристрелил поверженного. В лоб. Тот сунулся лицом в землю и затих, теперь уже навсегда.
Долетался, паскуда!
— Я вам что говорил? — меня обожгло чужим бешенством. — Из корабля — не выходить! Корабль — не покидать!!! Навигатор-р, вашу мать!
— Но…
Типаэск раздулся чуть ли не вдвое. Иллюзия моего уязвлённого разума, не иначе.
— Вам что говорили: корабль не покидать! Где, по — вашему, мы сейчас оказались?!
Я оглянулась. Редкий заболоченный лесок, тревожно раскричавшиеся птицы, под ногами — сырость. Чёрт! Да где угодно, и как бы не в гостях у динозавров! Куда спозиционировало жерло струны, активированной проклятым Чивртиком?
Да, гаврик помер, но нам-то от этого не легче!
— Надо что-то сделать с трупом, — неуверенно сказала я.
— Да, — кивнул Типаэск, неласково улыбаясь. — Надо. Оставлять его гнить здесь прямо так — чересчур опрометчиво и нарушает ход истории: с моей расой Человечество познакомится гораздо позже…
Он скривился, нашёл взглядом упавший берёзовый ствол, вскарабкался на него, помогая себе здоровым крылом:
— Сырость под ногами… Ненавижу болота!
Как будто я их люблю! Я прошлёпала к бревну, встала рядом. Меня, пожалуй, не выдержит, лезть на бревно не стану, уговорили. Здесь действительно было посуше…
Пахло влагой, мхом, прелыми листьями, хотя на деревьях листва была упругой, зелёной и свежей Не прозрачно-желтоватой, как весной, и не золотой, как осенью, — зелёной. В подлеске я заметила цветы. Из памяти вышибло названия, но я узнала некоторые из них, часто видела такие по обочинам дорог. Дикорастущие травы…
Кажется, сейчас середина лета в этом хронопласте. Птичий гвалт тому подтверждением. Весной зинькают синицы, ни с кем их не спутаешь, а сейчас в лесу их не слышно,
— А вы уверены, что отнесло нас именно в прошлое от текущего момента? — спросила я у Типаэска.
Потому что выкинуть на самом деле могло где угодно, кроме разве что будущего от базового времени.
— Уверен. Чивртик давал команду на активацию струны хронопрокола в минус от текущего. Я сбил настройку, нас вынесло не по адресу, но в минус от текущего момента, это вне всяких сомнений… Весь вопрос в том, насколько в минус…
Мы посмотрели на мёртвого. В дохлом виде он уже не пугал так, как при жизни, — до дрожи в коленках. Страшные глаза закрылись, из крыльев ушёл шелковистый блеск, тонкие руки подломились в локтях… У крылатых по два локтя на каждой руке, такие дела. Если кто-нибудь наткнётся на останки, будет весело.
— Может, сжечь? — предложила я.
— Вот это, — он постучал себя по лбу кончиком здорового крыла, — горит при очень высоких температурах. Нет, у меня есть идея получше. Возьмите…
Я с подозрением взяла маленькую серую капсулу из трёхпалой ладошки.
— Что это?
— Положите на труп, и увидите… Надеюсь, мертвецов вы не боитесь?
— Абсолютно не боюсь, — заверила я. — Они же не кусаются!
— Правильный настрой. Делайте.
Я положила капсулу, как было велено. По-хорошему, труп Чивртика следовало бы пнуть от души, напоследок. Но что-то удержало меня от справедливого возмездия. Может, то, что сам Чивртик пинка уже не почувствует, а это несчитово…
Капсула подействовала минут через пять: труп испарился прямо на глазах. Заодно вместе с ним испарилась труха, на которой он лежал, гнилые ветви, парочка пеньков и прочий лесной мусор. Обнажившаяся земля неприятно холодила взгляд голым тёмным пятном.
— Серый тлен, — пояснил младший Типаэск.
— Штучки спецслужб? — осведомилась я.
— Они самые…
Он как-то так сидел нехорошо, нахохлившись, вцепившись в бревно руками и ногами. Ранен? Безусловно…
— Вам нужна помощь, — поняла я.
— Чем вы мне поможете, — слабо отмахнулся он.
— И всё же… Кстати, а что вы с ним сделали, — я ткнула пальцем за плечо, в голую землю, оставшуюся от трупа Чивртика после серого тлена. — Плевался как ненормальный, пока промеж глаз не получил…
— Младенческий рефлекс, — неохотно объяснил Типаэск.
— Чего-о?
— Я снял его личностную матрицу, — еще неохотнее рассказал мой спутник. — Так надо было… Дамп… Дамп был бы полумерой… Поэтому я забрал всё. Операция фатальна. Биологический носитель теряет личность полностью, остаются лишь младенческие реакции. В принципе, на этой основе можно воспитать новую личность, но, как бы сказать… не в полевых условиях. Нам с вами надо выжить. Маргарита Александровна. Мне нужно выжить.