Роза и червь.
Шрифт:
— М-м! — Игорь благодарно кланялся, прижав к сердцу руку.
— Вот и славно. А сейчас дай мне поспать.
— М-м, м-м, — продолжая кланяться, садовник исчез за дверью.
Арлекин со вздохом накрылся одеялом — но бесполезно. Сон больше не шёл, и голова работала, хотел он того или нет.
Я не отправил ничего. С чего же садовник решил, что я отправил?
Допустим, он псих. Но чёрный цветок сделал Игоря психом с конкретной целью — чтобы он выполнил свою миссию. И ровно настолько психом, чтобы он её выполнил. Если в дурную голову садовника взбрело, что я отправил передачу —
Причина может быть только одна. Юпитер, или там Сатурн, подтвердил приём. (Голова у Арлекина спросонья работала туго). Но ведь я ничего не передавал. С чего же он подтвердил приём?
Значит, провёл передачу кто-то другой.
Другой заражённый.
Имеющий доступ к связи… в отличие от садовника…
Арлекин откинул одеяло и вскочил как ужаленный.
Мальчишка!
Саид Мирзаев…
Горизонт на востоке едва начинал розоветь, когда Арлекин вышел из реалианского квартала. Он был одет неприметно, по-наземному — в куртку, рубашку и брюки, как обычно и ходил на задания за периметр. За плечом висела сумка с тетрадями садовника, на бедре — пустая кобура.
По пустым улицам Слободы он быстро шагал к Рабату.
Полчетвёртого по местным часам, надо поторапливаться.
Сколько у него времени, чтобы найти пацана? Чтобы добраться до него раньше космофлотовской группы захвата?
Передачу на Юпитер засекли, это ясно. Идентифицировать отправителя — минутное дело для разведки Космофлота. Доложить Янгу, получить приказ о задержании — на всё это около часа. А дальше всё зависит от того, где Саид. Если уже в Кап-Яре — его возьмут сразу, а если где-нибудь по дороге — в Иделистане или Русии — некоторая надежда есть.
Итак, где Саид?
Шагая по спящей предрассветной Слободе, Арлекин попробовал вызвать на связь Саида и Брендана. Не отвечал ни тот ни другой. Вызвать, что ли, Венди Миллер? Девочка больше не с ними и вряд ли что-то знает — но её рингер понадобится в любом случае.
К счастью, Венди ответила. Лётчица лежала в откинутом кресле своего рингера, укрывшись каким-то чехлом. Круглое веснушчатое лицо было заспанным.
— Живой, ну надо же, — она сладко зевнула. — Куда пропал? Почему на связь не выходил?
— После, радость моя, после. Ты где?
— Торчу второй день в гнилогнойном Нижгороде. Местные солдафоны задержали рингер. А врач с пацаном поплыли на риверботе в Кап-Яр.
— Это я уже знаю. Поднимай рингер и лети сейчас же за мной в Новую Москву.
— А кто мне его заправит? — возмутилась Венди. — Я же говорю, местные…
— Разбуди их всех и поставь на уши, — перебил Арлекин. — Ты умеешь, я знаю. Требуй топлива от имени Космофлота. Война кончилась, Новая Москва разбита. Гниль и плесень, да русские тебя на коленях должны умолять, чтобы заправилась их горючкой. Если они этого ещё не поняли — дай понять.
Венди хищно улыбнулась.
— О да! Это по мне. Жди меня через два часа. Где встречаемся?
— Найдёшь по маячку мобиля, — сказал Арлекин и отключился. Он не знал, цел ли его «Кингстон» после всего, что творилось в Рабате — но вообще такую машину непросто было повредить.
Главный вопрос: есть ли у него время?
Брендан с Саидом
Грязь и вонь, очень даже запросто можно остаться без премии!
Был час, когда спят даже мародёры и обкурившиеся налётчики. Арлекин не встретил никого, совсем никого на пути к махалле Хаджи-Умар.
Служебный вход в гафуровскую контору был заперт — значит, садовник догадался захлопнуть дверь вчера, когда выносил его раненого. Удачно. Арлекин отпер дверь ID-чипом, и трупный запах немедленно ударил в нос. «Отключить обоняние», — приказал он даймону.
В доме ростовщика было душно, темно и тихо, если не считать жужжания мух. Пол гостиной был чёрен от загустевшей крови. Пять трупов мешками валялись по всей комнате: Гафуров, Красная Шапочка и три его бойца. Лопата садовника, всаженная глубоко и крепко, торчала из затылка у одного. Липко чавкая по крови подошвами, Арлекин подошёл к убитому, наклонился, ощупал карманы. Нашёл «крамарж» и с удовлетворённой улыбкой вернул к себе в кобуру.
Затем его взгляд упал на полураскрытую сумку возле дивана. Внутри виднелись деньги: пухлые пачки розовых редов, салатовых ахмади, голубых юни — всё, что налётчики Красной Шапочки успели выгрести из комодов Гафурова. На глаз в сумке было наличных на полмиллиона энерго. Опять удачно. Арлекин пересыпал деньги в свою сумку, закинул на плечо. Он знал, что в этом доме можно найти куда больше, но не стал тратить время на поиски. Ему всё равно не вскрыть сейфов, да и не вынести всего в одиночку. Пусть повезёт кому-нибудь другому.
Выйдя из дома, Арлекин принялся весело насвистывать. Настроение было отличным, рабочим, бодрым.
«Кингстон» по-прежнему стоял за углом конторы, там же, где был оставлен — ни один человек без ID-чипа экстрагарда не смог бы завести двигатель. Поэтому машину просто изгадили уличной графикой протеста, расколотили окна и поснимали всё, что могли снять. Арлекин сунул руку в разбитое окно, открыл ID-чипом потайной бокс. Извлёк маячок, бронежилет, пояс, набитый магазинами к «крамаржу» и другими полезностями, надел всё под рубашку. Потом подумал, вернул на место маячок и опять вызвал Венди Миллер.
— Ты ещё не улетела, моя красавица? Вот и не улетай. Заправься и жди меня под Нижгородом, где-нибудь в степи — потом скинешь координаты.
— Сколько ждать-то? Опять два дня?
— На этот раз два часа, — пообещал Арлекин. — Если повезёт, — и отключился.
Он придумал эффективный, хотя и рискованный способ сэкономить время.
Но прежде чем улетать, он должен был заглянуть в махаллу Науруз.
Арлекину пришлось минут пять стучать в дверь Мирзаевых, пока не открылся глазок. Здесь его знали в лицо — он приходил позавчера, чтобы провести сеанс связи с Саидом. Залязгали замки. Грубо сваренная стальная дверь приоткрылась, в щели показалась чёрная борода Малика Мирзаева.