Роза и червь.
Шрифт:
Максвелл Янг, обладатель самого мощного орудия разрушения в Солсистеме, на глазах превращается в главную угрозу человечеству. Именно сейчас, и только сейчас, нам выпал редкий шанс остановить его. И стать такой угрозой самим.
Глава разведки д-р Танит Лавалле.
Фламмарион, 8 февраля 2478 г.
РИАННОН. ШАНТАЖ
Капсулу с грохотом тряхнуло. Соединение. Защёлкали стыковочные замки. «Проверка герметичности…
— Подтверждаю, — бросила Зара. — Выходим, Гвин. Не забудьте магнитные сандалии, они под креслом.
Створки пассажирского люка разъехались с шипением и сквозняком. Ремни автоматически расстегнулись и спрятались в ложемент. Зара встала с кресла — в ботинках автоматически включились электромагнитные подошвы — и шагнула к выходу.
«Я обдумываю варианты», — говорила она Гвинед. На самом деле вариант был только один, и он сразу же пришёл ей на ум. Но вариант не из тех, чтобы обсуждать его с рианнонкой.
Вооружение «Азатота» позволяло легко уничтожить оборонительную систему Рианнон, а за ней и сам астероид. Бюрократ наверняка это знал. Значит, она могла его шантажировать. Угрозой удара по Рианнон добиваться выдачи Либертины.
Вопрос был в том, поддастся ли Бюрократ на шантаж? Сочтёт ли её способной уничтожить десять тысяч человек, или решит, что она блефует? Зара не представляла.
Откуда тьюринг мог знать о ней такое, если не знала она сама?
Лязгая по полу магнитными подошвами, она прошагала к люку.
С стороны «Азатота» в шлюз уже вплывал Тангейзер Варгас, капитан корабля. Открытое мужественное лицо, короткий ёжик белоснежных волос, безупречное тело, затянутое в синий лётный дзентай — всё в точности как у героя-космолётчика с пропагандистских постеров времён Адониса Шастри. Радужная аура приветственно мерцала вокруг его головы.
— Зара, — капитан тепло и сдержанно улыбнулся. — Рад, что ты выбралась из этой гнили. Док Ллойд! Добро пожаловать на борт.
— Варгас, размести Гвинед и распорядись, чтобы разгрузили её аппаратуру, — сказала Зара. Ей не понравился хозяйский тон, каким капитан вдруг заговорил в её присутствии. — Я пошла к себе. Не беспокой меня.
Она проскользнула мимо Варгаса в шлюз и через следующий люк вылезла во вращающийся барабан-переходник. Встала на стенку барабана, чтобы прийти во вращение вместе с ним, привычно присела, чтобы удержать равновесие.
Только сейчас, в белых, ярко освещённых, геометрически правильных отсеках «Азатота», она осознала, как давили ей на нервы полутёмные лабиринты-пещеры Рианнон. Этот корабль — маленький кусочек Эрикса. Она у себя дома. Больше ей ничто не грозит. Это, конечно, самообман, но какое он даёт облегчение…
Из барабана в противоположные стороны вели два коридора: «Жилой модуль
Из стенок узкого круглого коридора торчали скобы ступеней. Зара отталкивалась от них руками и ногами, разгоняясь вдоль коридора. По мере того как она удалялась от оси вращения, центробежное тяготение росло. В какой-то момент возникло ощущение, что она не просто летит, а падает; кориолис всё сильнее прижимал к лестнице. Наконец коридор — теперь уже скорее вертикальная шахта — кончился.
Зара спрыгнула на пол круглого отсека, куда выходили двери шести кают.
— Зара! Наконец-то! С возвращением! — Четверо соседей по модулю уже ждали её и даже успели заготовить какое-то шуточное приветствие. Сейчас Заре было совсем не до них. Она отмахнулась от соседей, окружила себя холодно-голубой аурой недоступности и решительно направилась в свою каюту.
— Нет-нет, дорогая, — Кьюпид Амир, бортинженер по связи и компьютерам, а по совместительству пресс-секретарь Зары, схватил её под руку. — Только не исчезай опять. «Фра Мауро Таймс», «Сниффер», да вообще все-все просят интервью. Я назначил пресс-конференцию на 13–00. С тобой невозможно было связаться, и я…
— Никакой пресс-конференции, Кью, — Зара вырвала у него руку. — Извинись и откажи всем.
— Зара?! — поразился Амир. — Твоя версия событий нужна немедленно. В Солнете — запись твоего тайного разговора с Ллойд. Против тебя уже началась травля. Если отмалчиваться…
— Ты что, не понял? — рявкнула Зара. — Оставь меня! Сочини сам какой-нибудь комментарий. Уйди и не трогай меня!
Рулонная дверь в каюту Зары свернулась, пропуская её внутрь.
Вот она и дома.
За два месяца полёта она успела привыкнуть к этой тесной комнатушке, обжить её, украсить личными вещицами символические, тонкие как картон, стены-переборки. Вот нарисованные от руки грамоты, самодельные призы (каждые четыре дня экипаж «Азатота» развлекал себя соревнованиями и конкурсами — чтобы поддержать командный дух и не взбеситься от скуки). Вот бронзовая, зелёная от патины, статуэтка Кришны на тумбочке — наследство далёких предков ещё со Старой Земли. Вот чёрно-белая фотография отца над койкой…
Да, она дома.
Зара легла на койку, прикрыла глаза, сделала глубокий вдох. Она физически чувствовала, как в этих стенах её отпускает напряжение, как во всём теле расслабляются мышечные зажимы. На полноценный отдых времени нет. Но она должна позволить себе хоть на минуту забыться, чтобы не уйти в нервный срыв. Она нужна кораблю, нужна Либи, нужна отцу… Нужна здоровой, работоспособной и быстро соображающей.
Зара нашарила в аптечке под койкой ампулу «четвёртого синего», вставила в медбраслет, заблокировала внешний слух и всю связь.