Роза и лев

Стюарт Элизабет

— Почему вы считаете, Нормандский Лев, что я соглашусь помогать вам?

— Потому что в вашем черепе есть мозги, милая девушка. — Опять он позволил себе развязность. — Я расколол в боях немало голов, но, кроме вонючего дерьма, ничего там не было. Боже, упокой их души!

— Итак, с чего мы начнем? — спросила она, будто послушный клерк. — Что вас интересует?

— Кто из преданных мне людей был наказан за время моего отсутствия?

«Неужто он собирается мстить и проливать еще кровь?»

— Мне это неизвестно, милорд, — холодно ответила она.

— Лжете? —

Это был неосмотрительный выпад с его стороны. Он сам себя унизил подобным возгласом, а она одержала хоть маленькую, но все же победу над ним.

Несколько оставшихся шагов до кухни они проделали в молчании, а там в просторном помещении, заполненном потными, разгоряченными, говорливыми служанками, она увидела, что весь привычный ей порядок теперь нарушен. Белый хлеб из пшеничной муки, обычно испекаемый лишь к столу хозяина, сейчас громоздился на кухонных столах, источая соблазнительный аромат. «Пир на весь мир» — вспомнилась ей поговорка. Прислуга гуляла вовсю.

Тут же ей и новому милорду поднесли на блюде розовые ломти ветчины, согретые на свежих горячих лепешках. В огромных кружках пенился душистый эль.

— Тот самый эль, которым я соблазнил вашего начальника охраны, — с улыбкой похвастался Роберт де Ленгли.

— Его доверчивость и склонность к выпивке дорого ему обошлись.

— Забудьте о нем. Все мертвецы уже похоронены. Я позаботился об этом сразу же, чтобы в замке не было заразы и дурного запаха. А эль истинно хорош… В моей лжи всегда есть частичка правды.

— И вы предлагаете мне, милорд, выискивать крупицы правды в вашей большой лжи, нырять за нею в глубину, как ловцу за жемчугом.

— Нет-нет. Я просто распустил перья перед вами, хвастаясь, насколько я хитроумен.

— И коварен…

Он побелел лицом, но промолчал.

— Мы ждали обоза с солью и специями от купца из Шрусбери. Мы хотели получить товар за деньги, честно уплаченные вперед. Мы надеялись пережить суровую зиму и никого не уморить с голоду. Вместо обоза с заказанным товаром явился разбойник… — тут у Джоселин перехватило дыхание, но все же она осмелилась продолжить, — … с грязной львиной гривой. Может, он хочет нажраться сырым мясом! Так пусть ест его!

Только разумные чувства хозяйки, ответственной за жизнь слуг и служанок, удержали ее от того, чтобы не выплеснуть кубок с элем в лицо де Ленгли. Ее порыв ярости закончился тем, что она, наоборот, поднесла кубок к губам и осушила его до дна.

И сразу же, как ни странно, беседа вернулась вновь в спокойное русло.

— Признайтесь, что моя придумка с обозом была неплоха. Иначе кто бы открыл мне ворота в крепость?

— А где соль? Соль, которую мы ждали.

— Мне нелегко было убедить настоящих торговцев и их охранников поменяться с нами ролями, хотя, конечно, у бедняг не оставалось выбора. Им пришлось поделиться с нами своим имуществом, за что я подарил им жизнь.

— Таким образом, вы проглотили наш замок так же легко, как этот кусок хлеба с окороком.

— Ну, уж не так легко… Я бы попросил вас хранить эту историю

с солью в тайне, Не хотелось бы разрушать легенду о моем рыцарском мече, разрубающем самые крепкие стены.

— Я подозреваю, что легенда о вашей непобедимости и есть ваше главное оружие.

— Мне еще помогает человеческая глупость. Как звали покойного коменданта замка?

— Эдгард Тетбери.

— Мир его праху!

Служанка вновь наполнила элем кружки. Джоселин отпила еще большой глоток. Божественный эль. Как он придает храбрости!

Она подумала: «Сколько мужчин, погибших в эту ночь, нашли последний приют в наспех вырытых в промерзлой земле могилах. А скольким еще придется отправиться туда же, когда отец возвратится с войском отвоевывать свой замок? Я и Аделиза — стоим ли мы, глупые девчонки, таких жертв?»

Ее размышления были слишком серьезны и печальны для застолья, сопровождаемого крепким элем. Поэтому она изобразила на лице слабую улыбку и произнесла:

— Кончина любого божьего создания печалит меня. Об одних я скорблю больше, о других меньше. Сэра Эдгара Тетбери я, честно говоря, недолюбливала.

— Как такого глупца поставили на охрану замка?! Если уж для того, чтобы обезопасить своих дочерей, Монтегью не нашел лучшего военачальника, то мне нечего дрожать за свою шкуру.

Джоселин с охотой глотнула еще эля. Голова ее кружилась после крепкого напитка в придачу к бессонной ночи. Смутные мысли мелькали в ее голове.

«Сэр Роджер… Сэр Роджер Честер — вот кого ему надо бояться. В союзе с людьми Монтегью сэр Роджер одолеет Нормандского Льва. Как я могла забыть о сэре Роджере? Он может появиться здесь уже к вечеру, в крайнем случае, завтра утром. Отец предупредил меня об этом. Но как мне лучше воспользоваться этими сведениями?»

Она взяла со стола только что испеченный хлеб и предложила его сидящему напротив врагу. Он попросил разломить хлеб пополам для себя и для нее, и Джоселин с приветливой улыбкой выполнила эту просьбу. Они еще глотнули эля и закусили по-дружески разделенным хлебом. После этого Джоселин произнесла как бы невзначай:

— Большая часть отцовского отряда отправилась с ним в Оксфорд. Всем известно, что Белавур неприступен, поэтому отец и оставил здесь всего лишь малый гарнизон. Да и кто осмелится напасть на нас? Единственный враг моего отца — сэр Роберт де Ленгли — ведь давно уже мертв, — с усмешкой поглядела она на своего сотрапезника. — А после сговора с графом Честером мой отец приобрел такую силу, что никто не решится укусить его за задницу.

Де Ленгли расплылся в улыбке, по достоинству оценив грубую остроту своей собеседницы.

Джоселин продолжила, многозначительно подчеркивая каждое произнесенное ею слово:

— Тем более что лорд Честер обещал охранять Белавур в его отсутствие. Мне было велено гостеприимно встретить его сегодня или, быть может, завтра.

Де Ленгли и виду не показал, что Джоселин передала ему секретные сведения. Наоборот, он воспринял это всего лишь как болтовню девицы, находящейся под хмельком.