Роза и семь братьев

Олкотт Луиза Мэй

Доктор Алек между тем поймал тетушку Изобилие на слове и действительно перевернул дом вверх дном.

В зеленой комнате произошла настоящая революция. Темные портьеры из дамасской парчи были сняты и сложены руками Фиби, Бен вынес маленькую печку в подвал. Большую кровать, разобрав на части, отправили на чердак. Ее несли три человека. Тетушка Изобилие постоянно бегала из одной кладовой в другую, что-то разыскивала в бельевых шкафах. Казалось, эти перемены и поражали, и забавляли ее.

И хотя в закромах у тетушки

Изобилие хранилось невероятное количество нужных и полезных вещей, аккуратно переложенных камфорными шариками от моли, она не смогла найти и половины того, что было нужно любимому племяннику.

Когда Роза время от времени отрывалась от своих сокровищ, она видела дядю Алека, проходившего мимо нее широкими шагами. Он нес то бамбуковый стул, то пару старинных щипцов для камина, то японскую ширму, то ковер. И, наконец, притащил, надев на голову, большой таз для умывания.

— Какая это будет необыкновенная комната, — сказала Роза и села отдохнуть от избытка впечатлений.

— Я думаю, ты полюбишь ее, дорогая, — ответила тетушка Спокойствие, отрывая глаза от рукоделия — милого пустячка из белой кисеи и голубого шелка, — и поглядела на Розу с улыбкой.

Но Роза не заметила улыбки, потому что в эту самую минуту в комнату вошел дядя. Девочка закружилась перед ним в веселом танце, по-детски радуясь чудесным подаркам.

— Посмотрите, посмотрите на меня! Вам нравится, как я одета? Я выгляжу просто великолепно! Я сама себя не узнаю в этих нарядах, но эти вещи мне ужасно нравятся!

— Ты похожа на яркого попугайчика, в этой феске и красочных восточных одеждах. Я радуюсь всем сердцем, и вижу, что маленькая черная тень превратилась в радугу, — заметил дядя Алек с одобрением.

А еще он про себя подумал, что племянница представляла картину, несравненно более красивую, чем Фиби за мытьем посуды. Фиолетовая феска выгодно оттеняла ее золотистые локоны. Шелковые переливчатые шарфы обвивали стройную талию. Роза надела нарядный алый жилет с золотым солнцем, вышитым на спине, серебряной луной на груди и сияющими звездами на рукавах. На ногах ее были турецкие туфли без пяток, с загнутыми носами, а шею украшали бусы из янтаря и кораллов изумительной красоты. В одной руке Роза держала очаровательный флакончик с нюхательными солями, в другой — ящичек с восточными сладостями.

— Я кажусь себе героиней из «Арабских ночей» и все надеюсь найти волшебный ковер или чудесный талисман. Только не знаю, как я смогу отблагодарить вас за все эти прекрасные подарки, — Роза перестала танцевать и остановилась, не зная, как выразить переполнявшие ее чувства.

— Я сейчас скажу тебе как: хватит носить темные платья. Ты ходила в них достаточно долго. Я привез много веселых разноцветных нарядов. Носи их. Тебе самой станет легче жить, да и наш старый дом повеселеет. Верно я говорю, тетя?

— Я нахожу, что ты прав, Алек, и очень рада, что еще

не начала шить для Розы весенние туалеты. Майра считает, что девочка не должна носить ничего, кроме лилового, а на мой взгляд, лиловый будет ее еще больше бледнить.

— Если вы не возражаете, я буду помогать мисс Хемлинг шить. Вы не поверите, но я великолепно разбираюсь в складках, оборках, рубчиках, проймах и других портновских тонкостях, — заявил доктор Алек, с видом знатока разглядывая нежную кисею, легкие шелка и добротную шерсть.

Тетушка Спокойствие и Роза хохотали так, что ему пришлось замолчать. Когда они наконец успокоились, он добродушно проворчал:

— Смейтесь-смейтесь, но я прослежу за тем, чтобы пояса Розе не жали. Однако я должен заняться своими делами, а то я их никогда не закончу.

— Дядя Алек меня так рассмешил, все эти его рубчики и складки — такая умора! — воскликнула Роза, вволю насмеявшись. Она снова принялась разбирать ящик.

— Но, в самом деле, тетя, — прибавила она уже серьезно, — мне кажется, я не должна жадничать и оставлять себе все эти чудесные подарки. Что если я поделюсь с Фиби? Как вы думаете, дядя не обидится?

— Не думаю, что он обидится. Только эти вещи Фиби не подходят. Лучше отдай ей несколько своих старых платьев; они ей точно пригодятся, — ответила тетушка Спокойствие скучным голосом, как бы удерживая Розу от столь пылкой благотворительности.

— Боюсь, она может обидеться, если я отдам ей старые платья. Она гордая девочка и не станет носить их. Если бы она была моей сестрой, то все было бы по-другому. У сестер это принято. А так получится некрасиво. О! Я придумала, как это устроить. Я удочерю Фиби! — и Роза просияла от этой мысли.

— Я думаю, пока это невозможно сделать законным путем. Ты еще слишком молода. Но ты можешь поговорить с Фиби и узнать, понравится ли ей твой план. Во всяком случае, ты можешь относиться к ней по-сестрински. В некотором смысле мы все сестры в этом мире и должны помогать друг другу.

Старушка посмотрела на Розу так ласково, что девочке захотелось тотчас же устроить это дело, и она побежала на кухню в своих новых нарядах. Фиби усердно чистила старые каминные принадлежности и вздрогнула, когда у нее за спиной раздался голос Розы:

— Понюхайте это, попробуйте это и посмотрите на меня!

Фиби вдохнула аромат розовых духов, продегустировала заморские сладости и оглядела Розу, которая порхала по кухне, как яркокрылый попугай.

— Господи, какая вы нарядная! — Фиби всплеснула грязными руками.

— У меня так много чудесных вещей там, наверху, я покажу их вам. Я хотела поделиться с вами, но тетя говорит, что они вам не нужны. Поэтому я подберу для вас что-нибудь другое, вы ведь не обидитесь? Знаете, я решила вас удочерить, как Арабелла в книжке, которую я читала. Это будет хорошо, не правда ли?