Роза на зимнем ветру
Шрифт:
– Забери его, – сказала Соланж. – Я не могу его принять.
Жизнь Дэймона рушилась, распадаясь на осколки, и эти осколки ранили его душу до крови. У него перехватило горло, в глазах помутилось. Итак, Соланж сделала выбор. Он не может драться за нее, если она его не хочет. А ведь он всегда был готов отдать за нее жизнь!
Она отвергла его любовь – и ради кого?! Словно не видя протянутой руки, он схватил Соланж за талию и грубо притянул к себе. Она попыталась вырваться, но Дэймон успел схватить ее
Кольцо выпало из ее руки, бесшумно покатилось под кровать и затерялось в пестром узоре ковра.
Дэймон вложил в этот поцелуй весь свой гнев, всю боль, что терзала его сердце. Он пытался вернуть прежнюю Соланж, призывая ответить на его страсть.
Соланж беспомощно уронила руки, чувствуя пьянящее желание, которое пробуждал в ней Дэймон. Дэймон... Ее единственная любовь. Как хотелось сдаться, покориться этим бушующим волнам страсти, забыть обо всем и ответить на его поцелуй. Но она не смела... Она понимала, что его жизнь сейчас зависит только от нее.
Дэймон прижался губами к ее шее, и от этого прикосновения Соланж задрожала.
– Я тебе не брат, и ты это знаешь, – хрипло прошептал он. – Бежим со мной! Бежим, и ты станешь моей женой!
Он не видел, как исказилось от боли лицо Соланж, как приоткрылись губы в беззвучном горестном крике. Она знала, что бежать бессмысленно, их все равно схватят, и тогда ее насильно выдадут за графа, а Дэймона...
– Соланж, ты нужна мне. Ты нужна мне вопреки всему, что ты сейчас наговорила. – Дэймон легонько встряхнул ее и снова прижал к себе. – Пойдем со мной. Мы будем вместе...
– Нет! – Соланж с силой вырвалась из его объятий. – Ты просишь слишком многого! – Она отбросила дрожащей рукой волосы и лихорадочно добавила: – Ты не стоишь такой жертвы, Дэймон! Я не хочу тебя. Пожалуйста, уйди.
Лицо его смертельно побледнело. Он замер, безмолвно глядя на Соланж.
– Мне очень жаль, Дэймон. Я должна приготовиться к свадьбе. Уходи. – Соланж чувствовала, что силы покидают ее.
Все рушилось, разбивалось на мелкие осколки – их прежняя, беззаботная жизнь, мечты о счастливом будущем...
– Прошу извинить меня, – ровным, безжизненным тоном сказал Дэймон. – Я не хотел беспокоить вас.
Он развернулся и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Соланж стояла неподвижно среди осколков своей мечты. На миг она даже испытала гордость за то, что так хорошо сумела сыграть свою роль, но тут же рыдания, которые она так долго сдерживала, вырвались наружу. Девушка бросилась к постели и упала лицом в мягкие шкуры.
Чьи-то руки касались ее плеч, тихие голоса умоляли встать и успокоиться.
Соланж собралась с силами и подняла голову. Ее глаза лихорадочно блестели.
– Все хорошо. Я готова.
И свадебная церемония началась. Граф
Потом священник повернулся к ней, и Соланж механически повторила за ним слова клятвы. Мысли ее парили в заоблачных высях, пролетали над золотыми полями.
Она говорила так тихо, что паства невольно подалась вперед, чтобы разобрать слова. Редмонд тоже внимательно вслушивался в безжизненный голос невесты.
Ну что ж, это не беда. Уж он-то знал, как ее оживить.
Наконец священник благословил их и объявил мужем и женой перед лицом господа.
Редмонд повернулся к невесте и пальцем приподнял ее подбородок. Она посмотрела на него отрешенно, словно не сознавая, что происходит. Граф поцеловал ее в губы. По церкви пробежал одобрительный шепот. Редмонд поднял голову и одарил собравшихся довольной улыбкой. Растроганные женщины утирали слезы. Мужчины явно радовались, что церемония подошла к концу и можно приступать к пиршеству.
Соланж шла рядом с графом по разноцветным пятнам солнечного света, по рассыпанным лепесткам цветов. За ее спиной пел хор мальчиков, их юные голоса воспаряли ввысь.
«Как странно все это, – думала Соланж, – как нереально».
Рядом с ней чужой человек. Он стал ее мужем. Их поздравляют отец и гости. Все эти люди всегда были частью ее жизни, но никогда не любили ее. Теперь они вдруг улыбаются Соланж и желают ей всяческих благ. Любовница отца, которая прежде демонстративно не замечала Соланж, целует ее в щеку и говорит, как сильно будет скучать без нее.
«Быть может, – думала Соланж отрешенно, – это всего лишь дурной сон. Вот сейчас я проснусь и вернусь к обычной жизни. Я отыщу Дэймона, расскажу ему этот сон и попрошу объяснить, что бы он значил. Дэймон всегда хорошо толковал сны».
Увы! Это не было сном. И Дэймон мог сейчас появиться здесь и увидеть весь этот кошмар. И тогда Соланж поймет, чем она пожертвовала, и боль проснется в ней с новой силой...
Она тряхнула головой, отгоняя страшные мысли.
– Устала, ангел мой? – Ладонь Редмонда скользнула под ее волосы. Как омерзительно это влажное, холодное прикосновение!
– Немного, – ответила она, осторожно отступая. Пальцы графа сжались чуть сильнее.
– Ты подремлешь в пути в моих объятиях. Карета не могла проехать сюда по узким тропам, но, думаю, тебе будет удобно и в седле, госпожа моя.
– Разве мы уезжаем сегодня? – удивилась Соланж.
– Конечно. Мы уедем сразу после пира. Служанки уже укладывают твои вещи.
Последние гости вошли в зал, и расселись по местам. Редмонд подвел Соланж к помосту, где за главным сто лом их уже ожидали отец и его свита.