Роза-паучиха

Брюс Стерлинг

Роза-паучиха

Перевод - Михаил Касьяник

Роза-Паучиха ничего не чувствовала. Или почти ничего. Раньше какие-то чувства у нее были, собственно, даже не чувства, а узловатый сгусток двухсотлетних эмоций. И она раздавила его обыкновенной внутричерепной инъекцией. Теперь от ее чувств осталось не больше, чем остается от таракана, расплющенного ударом молотка.

Роза-Паучиха знала толк в тараканах - они были единственными представителями земной фауны на орбитальных колониях Механистов. Они, тараканы, с самого начала заполонили космические корабли благодаря своей настырности, плодовитости и неистребимости. Механисты были просто вынуждены использовать украденную у Формирователей генетическую технологию,

чтобы превратить тараканов в симпатичных разноцветных домашних животных, всеобщих любимцев. Больше всех Роза-Паучиха любила полуметрового таракана с желто-красными узорами на блестящем черном хитиновом панцире. Он льнул к ее голове. Он слизывал капельки пота с ее прекрасного совершенного лба. Но она этого не замечала, потому что находилась далеко отсюда, вся поглощенная ожиданием гостей.

Она вела наблюдение при помощи восьми телескопов. Передаваемые ими изображения соединялись в единое целое и поступали в ее мозг через нервно-кристаллическое соединение у основания черепа. Сейчас у нее, как и у ее символа - паука - было восемь глаз. Ее ушами были слабо и непрерывно пульсирующие радары, прислушивающиеся к шорохам Вселенной в ожидании загадочных искажений, которые должны были дать знать о появлении корабля Инвесторов.

Роза была умна. Она могла быть и безумной, но контролирующие мониторы определили химическую основу здравого смысла и рассудка и искусственно поддерживали ее. Роза-Паучиха воспринимала это как норму.

И это было нормой - не для людей, конечно, а для двухсотлетней Механистки, живущей в домике, вращающемся вместе со своей паутиной вокруг Урана. В ее теле бурлили юношеские гормоны, мудрое старо-юное лицо было свежим, будто сейчас вышло из гипсовой формы, водопадом струились ее белые волосы - вживленные оптоволоконные нити с крохотными бусинками света, стекающего драгоценными каплями с косо срезанных кончиков. Она была стара, но об этом не думала. Она была одинока, но подавила это чувство при помощи медикаментов. И у нее было кое-что, в чем нуждались Инвесторы, кое-что, ради обладания которым эти инопланетные купцы-рептилии отдали бы свои верхние клыки.

В ее широко простертой грузовой сетке - поликарбоновой паутине, благодаря которой она и получила свое имя, - покоился бриллиант величиной с автобус.

И теперь она ждала. Ждала неутомимо. Ее мозг, подключенный к приборам, не знал ни любопытства, ни скуки. Скука была опасна. Она приводила к появлению беспокойства, а беспокойство в космическом жилище могло привести к фатальным последствиям. Здесь и злой умысел, и обыкновенная неосторожность могли стать причиной смерти. Только один способ действия обеспечивал выживание - нужно замереть в центре своей ментальной паутины, откуда расходятся радиусами ясные эвклидовы линии рациональности, и улавливать настороженными, прицепившимися к паутине лапками легчайшую вибрацию беспокоящих эмоций. Когда она обнаруживала в себе такое чувство, она бросалась к нему, аккуратно опутывала, а затем стерильно и протяжно пронзала его своим жалом-шприцем...

А вот и они. Ее восьмикратные глаза разглядели в четверти миллиона миль какое-то искривление, заставившее звезды мерцать. Причиной искривления были Инвесторы. На их кораблях не было обычных двигателей и они не излучали никакой поддающейся обнаружению энергии. Инвесторы бережно хранили свою тайну межзвездных перелетов. Единственное, что любая Фракция (из которых состояло то, что за неимением лучшего термина неряшливо именовалось "Человечеством") знала о звездолетах Инвесторов наверняка, так это то, что от их кормы параболическими линиями расходились искажения, заметные благодаря мерцанию звезд.

Роза-Паучиха наполовину вышла из своего режима статического наблюдения и снова почувствовала свое тело. Сигналы компьютера стали приглушеннее, наложившись на ее обычное зрение, и стали похожи на отражение ее собственного лица на стекле иллюминатора, сквозь который она пристально

вглядывалась в космос. Одним прикосновением к компьютеру она нацелила на корабль Инвесторов луч лазера связи и послала информационный импульс "Деловое предложение." Использовать радиосвязь было слишком рискованно - она могла привлечь им Формирователей-пиратов, а ей уже пришлось убить троих таких.

Она поняла, что сигнал принят и расшифрован, когда корабль Инвесторов стал, как вкопанный, а затем резко, вопреки всем законам космодинамики изменил курс.

Пока длилось ожидание, Роза-Паучиха загрузила программу-переводчик с инвесторского. Программа была полувековой давности, но инвесторы отличались постоянством, причем не столько из консерватизма, сколько из отсутствия интереса к переменам.

Приблизившись к ее станции настолько, что стало небезопасно пользоваться звездным двигателем, корабль Инвесторов развернул, выпустив облачко газа, расписной солнечный парус. Парус был таким огромным, что в него можно было завернуть, как подарок, небольшую луну. В то же время, он был тоньше двухсотлетнего воспоминания. Несмотря на то, что он был фантастически тонким, его покрывали титанические сцены из саг Инвесторов об их славных походах - молекулярной толщины слой росписи, изображавшей, как ловко лукавые Инвесторы обжуливали неотесанных двуногих инопланетян, похожих на булыжники, и жителей тяжелых планет - доверчивых, напоминающих аэростаты, раздувшиеся от богатства и водорода. Огромные, усыпанные бриллиантами королевы расы Инвесторов, окруженные благоговейными мужскими гаремами, гордо реяли в своей кричаще-яркой изощренности над многомильным повествованием. Оно было записано иероглифами Инвесторов на нотных линейках для правильной передачи тона и интонаций их полураспевного языка.

Экран перед ее глазами замельтешил электростатическими помехами, а затем появилось лицо Инвестора. Роза-Паучиха выдернула из шеи штеккер и начала разглядывать это лицо: огромные стеклянистые глаза, полуприкрытые, как у птиц, мигательной перепонкой; позади ушных отверстий размером с игольное ушко топорщится радужный гребень, похожий на спинной плавник тропической рыбки; бугристая кожа, крокодилья усмешка, пасть, полная зубов с палец длиной. Оно издало какие-то звуки.

– - Говорит энсин, младший офицер звездолета, - перевел ее компьютер. Лидия Мартинес?

– - Да, - ответила Роза-Паучиха, не утруждая себя объяснением, что у нее опять сменилось имя. Она сменила уже много имен.

– - В прошлом мы имели с Вашим мужем выгодные сделки, - заинтересованно произнес Инвестор.
– Как у него идут дела?

– - Он погиб тридцать лет тому назад, - сказала Роза-Паучиха. Она давно уже раздавила в себе печаль.
– Его прикончили убийцы, подосланные Формирователями.

Инвестор-офицер потрепетал гребнем. Он не был огорчен. Чувство огорчения не было свойственно Инвесторам. Наконец он посочувствовал:

– - Это нехорошо для бизнеса. Где бриллиант, упомянутый Вами?

– - Приготовьтесь к приему данных, - сказала Роза-Паучиха, дотрагиваясь до клавиатуры. Она не сводила глаз с экрана, где разворачивалась тщательно подготовленная ею стратегия продажи. Луч связи был надежно экранирован от вражеских приемников.

Такие находки случаются раз в жизни. Бриллиант начал свое существование как часть ледяной луны протопланеты Уран, разламывающейся, тающей и рекристаллизующейся на протяжении многих древних эпох под безжалостными метеоритными бомбардировками. Она треснула не меньше четырех раз, и каждый раз непомерное давление загоняло в поврежденные зоны минеральные потоки: углерод, силикат марганца, бериллий, окись алюминия. Когда в конце концов луна рассыпалась и превратилась в известное Кольцо, массивная ледяная глыба продолжала летать многие тысячелетия, омываемая ударными волнами жесткого излучения, накапливая и теряя заряд в бесконечных электромагнитных мерцаниях, характерных для всех элементов Кольца.