Роза. Истории Дормера
Шрифт:
Дала слабину только после смерти старшей Розы. Та умерла внезапно. Не проснулась. Была одинока. Младшая Роза растерялась даже. Как? Так быстро после дедушки? Два месяца всего!..
Сломалась. Позволила Виду помочь. Просто потому, что ничего не соображала. А потом на поминках напилась. И снова перестала сопротивляться. Знала же, что "такие" парни теряют интерес, как только заполучат девушку себе.
Позволила ему "выиграть". Просто потому, что достал. Хотелось, чтобы отстал, наконец. Пусть выиграет уже этот свой спор, или что там заклинило у него в голове. Пусть! Сама ничего не запомнила почти. И не почувствовала.
А он не отстал. Не ушёл. На следующий день, когда она проснулась, умыл, одел в её привычные джинсы и серую кофточку и повёз знакомить с мамой. Как свою невесту.
Роза и моргнуть не успела, как получила кольцо с бриллиантом на палец. А будущая, красивая, на удивление молодая свекровь, взялась за организацию роскошной свадьбы. Которая случилась очень быстро. В самом роскошном отеле, из принадлежащих семье.
Роза и сообразить не успела, когда оказалась запакованной в роскошное платье перед аркой из живых цветов. Олег постоянно был рядом. Не давал очнуться. "От счастья!"- лепетали подружки, спешно вернувшиеся в жизнь Розы. Как же! Торопова оказалась единственной, кто за несколько лет сумел исполнить мечту всех девушек универа: отловить принца и женить его на себе!
Если что-то Роза и чувствовала, то только то, что "отловили" её... Но ничего сделать с собой не могла. Словно опору потеряла. Поумирало большинство стариков из их двора за последние два года. Как мор какой-то прошёл. И друзья дворовые разъехались. Раскидало по стране и миру.
Она осталась совсем одна. Поняла тогда, что было её опорой все эти годы. Любовь. Она любила и была любима. А теперь теряла... В какой-то момент, она так испугалась, что потеряет вообще всех, что перестала сопротивляться тому "чему-то", что властно вторгалось в её жизнь.
Мало что помнила Роза Михайловна из того времени. Свадьбу плохо помнила. Собственное отражение в зеркале в белом, роскошном платье, казалось чужим. Словно не она это. Слишком красивая, вылощенная. Чужая.
Единственное, что запомнила из всего, что было на свадьбе, только то, что ей не позволили снять наряд невесты, перед тем, как ехать в аэропорт. Олег смеялся, что самолёт будет частным, а он хочет видеть её такой.
Ещё в память врезалось... Они заехали в лес, по дороге в аэропорт. Там горел яркий, высокий костёр. Теперь смеялась мама Олега Лилия Романовна. Говорила, что это смешной старый семейный обычай. Ещё один обряд, который должны пройти новобрачные. Попросила повторить какую-то клятву за ней. Только её, не Олега. Роза отказывалась. Кажется... А, может быть, она просто сильно устала и хотела, чтобы её оставили в покое?..
В итоге, она опять сломалась. Повторила всё, что её просили. От неё отстали. Позволили поспать. Она заснула там же, у костра. Проснулась уже во время полёта. На постели. В частном самолёте, который раньше обещал ей новоиспечённый супруг.
Он привёз её в какое-то совершенно немыслимо красивое место. В самый настоящий беломраморный дворец. И там, на террасе, залитой пронзительно ярким, молочным светом луны, снял с неё платье невесты...
Они жили там, на вилле, целый месяц. Роза запомнила прогулки, яхту, поездки в горы. Но больше всего то, что Видаль, оказывается, сильно сдерживался с ней в тот месяц перед свадьбой.
У него оказался совершенно бешеный темперамент...
Роза думала об этом, когда ходила купаться. Странно. У неё траур ещё. Сердце плачет по тем, кто ушёл. И свадьба. Муж. Зачем?.. Она ничего не чувствовала к нему. Никакого отклика, как он ни пытался его вызвать. Словно он кричит, а она глухая.
Это удивляло Розу. И не только это...
Глава 3.
– Мруа-а-а-а-а...
Кошачий "мявк" прозвучал тихо, но явственно. И интонация была такой, будто кот смеётся. Над чем?.. Наверное, над мыслями и воспоминаниями Розы Михайловны...
– Жуть какая!- вздрогнула дама и нервно оглянулась.
Даже многолетняя, выдрессированная свекровью выдержка, не помогла.
– Жуть какая! Особенно в таком месте!
О, да! Именно в "таком" месте...
Сюда Роза Михайловна попала даже не от отчаяния. Отчаяние достигло пика и закончилось четыре года назад. То, что было после, скорее можно было бы назвать "посмертием".
А до него? До него много чего было...
Розу Михайловну снова нестерпимо потянуло на воспоминания. Хоть обычно она не позволяла себе. Иначе конец. Жить не захочется. Сегодня не могла себе отказать. Просто не смогла.
– Интересно, это моё собственное желание, или жирдяю, который подглядывает за моими воспоминаниями, хочется увидеть, что было дальше?
Прислушалась... Так и есть! Услышала короткое, согласное:
– Мру!
И тут же сделала в уме пометку. Она делала такие, чтобы не забыть, пока не доберётся до ежедневника, чтобы записать. Что за пометка? Как вы думаете? "Посетить психиатра!".
Тут же её отменила. Свекровь проверяла её ежедневники. Или муж. Кто-то точно проверял. Она потому и писала на бумаге, чтобы меньше лезли в телефон и ноут. Чтобы не следили так плотно. Не так унизительно. Что-то вроде того, что "отчитался и свободен".
Кто-то сказал бы, что посетить психиатра стоило бы. Что проглядывает в рассуждениях Розы Михайловны конкретная паранойя с манией преследования заодно.
– Может и не сказали бы,- вздохнула Роза.- Если бы знали мою жизнь.
Кому сказала? Себе? Или воображаемому коту, слушавшему её мысли?
– Расскажи!- заинтересованно шепнул "кот".
Или подсознание? Наверное, всё-таки подсознание. Оно, вероятно, переполнилось вещами, которым нет объяснения. Вопросами без ответов. Проблемами, не имевшими призрачной даже надежды на решение. Роза Михайловна вздохнула и принялась "рассказывать". Или вспоминать жизнь в браке. Коротко. Просто потому, что вспоминать особо нечего.
Она вышла замуж в двадцать лет. Забеременела в тридцать шесть. Потеряла ребёнка. "Впала в депрессию". Так считала свекровь. И наконец... Оказалась здесь потому, что пообещала лучшей подруге. На свой собственный юбилей. На сорокалетие...
Что было в эти годы? Не обязательно хорошего, а просто "было"? Ничего! Такое "ничего", что хотелось написать его метровыми буквами, прокричать или провыть в пространство потому, что это и не жизнь была вовсе...
– Да, уж!- гаденько возразило подсознание голосами её давнишних подружек "второго сорта".- Не было ничего! Кроме курортов, шуб, бриллиантов, вечеринок и мужа!...