Роза. Истории Дормера
Шрифт:
Роза радовалась. И, удивительное дело, силы прибывали. А пробегая мимо зеркала, недели через три, она остановилась. Глаз уловил что-то не то. Вернулась. Присмотрелась. Так-то она смотрелась мельком, а тут как следует...
Она помолодела! Да! Натуральным образом! Цвет лица стал другим. Глаза блестели. Морщинки, против которых были бессильны дорогие крема, чуть расправились. Не полностью, конечно. Но...
– Пяток лет сбросила точно,- вертела головой Роза.- Не такая измождённая. И волосы пытаются расти.
Понятное
– Спасибо!- рассмеялась Роза.- Спасибо, что не буду лысой! Это, может, не особо важно, но так приятно! И за силы спасибо! Что у меня хватает их не только на дела, но и на то, чтобы играть с детьми! И что кошмары не снятся, спасибо! За всё спасибо, удивительный мир!
Роза Михайловна закружилась по комнате, как девчонка, чувствуя себя немного глупо, но так радостно, что сил удержаться не было.
***
Она помогала теперь матушке Розе. И никто не отказывался от её помощи. Наоборот, старушки грузили новую помощницу по полной программе. Не только готовкой и помощью на кухне. Это было бы легко. "Руки работают, мозги свободны",- называл такой труд умник Фаль.
Старшая Роза заставляла тёзку вникать во все маломальски значимые дела, связанные с жизнью дома и его обитателей. Они много времени проводили вместе. Почти всё время говорила хозяйка приюта. С юмором описывала характер и особенности местного мэра и чиновников. Именитых и состоятельных горожан.
Тут тоже было общество. Семьи благородного происхождения. Пусть и мелкопоместные дворяне, но гонору от этого у них меньше не становилось. Скорее уж наоборот... Роза Михайловна со смеху покатывалась, когда слушала, какие дрязги и скандалы бывали тут.
Как тянулись они годами и десятилетиями. Доходили до того, что на местных балах некоторые семьи находились в разных концах зала. Конечно, здоровались. Холодно кивали друг другу. Приличные же люди! И не приведите боги, кому-то из молодых людей пригласить на танец "не ту" девушку!
Женщины смеялись. Позволяли себе шутки, не обидные. Но как умолчишь, если глупость перед глазами?.. Разбирали бумаги. У приюта оказывается, целый архив был. Открытый: с именами и адресами воспитанников. И тайный: с именами, титулами, если имелись, и кратким описанием обстоятельств дела тех, кто оставлял здесь своих детей.
Старшая Роза почувствовала, кажется, гигантское, облегчение, когда увидела, что Роза Михайловна не испытывает презрения и гадливости к этим людям. Похлопала её по плечу:
– Правильно, моя девочка. Не наше дело осуждать... Тут каждый случай - трагедия. И, поверь мне, мои дети, которых бросили, намного счастливее, чем их родители. Они расплатились за богатство, гордость и прочие глупости счастьем и любовью.
Старушка скорбно покачала головой, встала и, тяжело шаркая ногами, пошла из комнаты
***
А на следующий день старшая Роза слегла. Смеялась, успокаивала свою старую подругу Руфь и детей. Попросила, чтобы Роза ухаживала за ней. Много говорила с ней за закрытыми дверями своей комнаты. Так тянулось три дня.
Вечером третьего дня она позвала к себе уже всех: Руфь и детей. Улыбнулась им и просто сказала:
– Я ухожу, дорогие. Жаль вас расстраивать, но я хотела попрощаться.
Дети заплакали. Кроме Киллиана. Главарь шайки знал, что такое потери и как их нужно переносить. Руфь охнула:
– Ты никогда не болела!
Хозяйка приюта усмехнулась:
– Я и сейчас не больна. Просто готовлюсь уйти. У меня теперь есть смена.
На Розу Михайловну смотрели теперь так, будто она своими руками убивает милую старушку. Матушка Роза села на подушках повыше:
– Не смейте винить её! Не обижайте! Я столько времени просила богов о возможности уйти! Я ведь гораздо старше... Гораздо старше того возраста, что вы могли бы подумать. Я просто устала. И хочу начать сначала... Я, знаете ли, не всегда была такой милой. Много ошибок наделала. Искупала их. Теперь хочу пойти и попробовать не испоганить то, что подарят мне боги в следующий раз...
Матушка Роза обняла друзей, маленьких и больших. Отправила магический вестник. Отпустила всех отдыхать...
Ранним утром, сразу после рассвета, пришёл в гости магистр Иан Грит. Улыбнулся Розе, которая сидела на кухне, нахохлившись, как осенний воробей, с большущей чашкой чая. Она грустно глянула на него и просто сказала:
– Ваша мать ушла. Ночью. Во сне.
Иан метнулся в спальню старшей Розы...
Что было потом Роза Михайловна плохо помнила. Не только потому, что похороны были невыносимы для неё с самого детства. У матушки Розы оказалось столько детей... Иан Грит сообщил некоторым. Те другим. И скоро дом был битком набит людьми. Не только дом, но и сад, а дети взрослых детей Розы бегали и вокруг.
Люди пришли проститься семьями. Сделали всё сами. Розу и Руфь обнимали, передавали с рук на руки, убалтывали, утешали. Одна из девушек деловито составляла новую тетрадь для Розы Михайловны. Записывала туда контакты и адреса детей Розы, и их возможности.
Похороны Роза запомнила плохо. А вот поминки, да. Они были похожи на праздник жизни. Там пели даже. Красивые, мелодичные песни. А, когда, темнота опустилась на землю, то даже и танцевали перед костром. Не парами, конечно.
Хороводы, мужские, женские танцы, они напоминали Розе Михайловне какой-то ритуал. Перед костром. Только он не пугал. Наоборот, грел сердце, застывшее болью, тёплым, дружеским светом.
Роза не выпячивала, как ей плохо. Она знала матушку Розу только месяц. Этих детей, красивых, талантливых магов, она вырастила. Любила, отдавала им себя. Их скорбь больше. Глубже.