Роза. Истории Дормера
Шрифт:
– Я имела ввиду имя. Мне назвать его?
Магичка взяла с тумбочки письмо. Передала хозяйке приюта. Неприязненно свела брови:
– Я не так глупа и бесчувственна, как вам хочется выставить меня! Я написала здесь всё, что вы требовали. О себе и об отце ребёнка. Надеюсь, у вас хватит ума не беспокоить его. Он точно не обрадуется. И вам безусловно не понравится то, как он может поступить. Он довольно крут...
Нахмурилась, недовольная тем, что выдала что-то личное чужому человеку, и довольно жёстко закончила:
– Ребёнка
Она специально что-ли избегала звать малыша "мальчик" или "сын"? Пряталась за безликим "ребёнок"? Может, не всё потеряно ещё и за стыдом и гордостью прячется что-то ещё? Роза Михайловна сделала попытку вытянуть это "что-то" на свет божий. Обратилась к молодой женщине мягко и доброжелательно:
– Вы ведь не оправились ещё! Как вы перенесёте такую длинную дорогу? Отдохните пару дней...
Магичка передёрнула плечами:
– Нет! Я не слабая! У меня карьера в Дорме. Я не собираюсь ставить её под удар из-за досадного недоразумения... Что смотрите? У каждого своя карьера! У вас нянчить бастардов. У меня добиваться высокого положения в обществе. Я приду к нему. Не сомневайтесь!
Роза Михайловна не сомневалась, что девушка добьётся... Разрушит свою, ещё что-нибудь жизнь, но добьётся. Поэтому не стала больше вести душеспасительные беседы и отпустила её с миром.
Расстались обе женщины со взаимным облегчением. Надолго, если не навсегда... Она не вернулась за сыном, эта магичка, так и не назвавшая вслух своего имени. И любовнику её "наследник" оказался не нужен.
Роза Михайловна прочла письмо, чтобы знать имена этих людей. Положила бумагу в архив приюта и отпустила родителей Рона жить свою жизнь. Чутьё не обмануло её. И дети оказались правы.
Юный менталист Рон стал настоящим ребёнком Розы. Любимым и любящим. Шёлковым настолько, что поверить в подобное счастье попаданка не могла. Он вообще не доставлял ей хлопот. Никаких. Никогда. Ни во младенчестве, ни после.
Вместо требовательных воплей было кряхтение. Вместо кризисов возраста и заскоков разговоры. Маленький Рон приходил вечерком, забирался на колени к Розе или садился рядом, когда перестал помещаться на руках, и начинал:
– У меня, мама, возник вопрос...
Роза не верила, что бывают такие дети. Её "первые" дети, Пеликан и Шад, смеялись:
– Ты смешная, мама! Он же менталист! А ты его "якорь"! Ты никогда не предала его ни в чём. Не обидела. С чего бы он стал делать что-то такое с тобой?
Даже потом, через несколько лет, Роза не всегда могла вместить в себя "магические штучки", и дети терпеливо объясняли ей:
– Менталисты хрупкие, уязвимые. Сходят с ума и звереют быстрее других. Особенно сильные. Это и понятно. Они же в мозгах окружающих роются постоянно. Вот и обижаются, когда видят что-то гадкое. Особенно в свой адрес.
Подросшие парни подмигивали Розе
– Ты ведь у нас идеальная! Вот наши менталисты и шёлковые. Что Рон, что Фаль. И другие. С чего бы им дуреть, если они идеально счастливы? Потому они не подчиняли никого. Ни разу. А это первый признак, что всё прекрасно. Ну, ты же знаешь?
Роза тогда, в будущем, вздыхала. Она знала. Читала же. Училась. Обнимала старших своих мальчиков. Они тоже менталисты, хоть Шад и послабее. Снова вздыхала. Ох, не идеальна она...
Парни тогда, в будущем, фыркали. Им ли не знать повёрнутость матери на стремлении к совершенству?
***
Это будет потом. А пока малыш Рон спокойно подрастал. Ел. Специально для него, мальчики бегали за козьим молоком к крестьянину, которого посоветовала Руфь. Спал. Говоря по правде, он часто ночевал на постели Розы. Оба любили так. Спали без задних ног: и сын, и мать.
Единственной заботой, не решённой пока жителями дома Розы, были пелёнки. Их приходилось стирать. Мальчики, правда, упрямо пытались освоить магическую очистку. Тренировались только в саду и исключительно на старых тряпках.
Это было железное правило Розы. Всякое случалось. Вообще всякое. От пожаров, до небольших вихрей. Не говоря уже о мелких неприятностях... Бывало разное, кроме того, что нужно: деликатной очистки. Так, чтобы ткань оставалась целой.
Юным магам трудно давался контроль сил. В Дорме было проще. Заклинания, которые были в ходу у беспризорников, не требовали такого. Там всё было просто и незамысловато. Бей со всей силы. Они в этом смысле, были на коне. Сил хватало. А вот с контролем, филигранностью, беда. Упрямцы, понятное дело, не отчаивались и продолжали занятия.
Тянулась идилия в необычной семье совсем недолго. Недели две. А потом к ним, в дом Розы, опять явились "гости". И снова с беременной магичкой.
***
Это прибытие было гораздо более помпезным. Роскошная карета с гербами. Надменный лакей, потребовавший у Розы открыть ворота и поставивший в известность, что ей придётся разместить у себя господина, его дочь и троих слуг.
Роза онемела от наглости. Кучер, сидящий высоко на козлах, сочувственно подмигнул ей, и она очнулась. Распрямила спину, выпятила подбородок. Даже взгляд изменился.
Лакей мигом заметил преображение дамы и стушевался. Он умел читать "господ". Безошибочно узнавать их. Вот и сейчас, послушно вытянулся перед женщиной с короткими волосами в штанах и рубахе. Так вытянулся, что даже на цыпочки привстал. И грудь колесом выпятил.
Леди оценила. Кивнула едва заметно и холодно ответила:
– У нас нет таких возможностей. У себя разместим только девушку с сопровождающим. Всё.
Снова кивнула, отпуская. Лакей дробной рысью побежал и сунулся в карету. Доложил господину. Роза терпеливо ждала. Переглядывалась с толковым, юморным кучером, который был, судя по всему, невысокого мнения о своём хозяине.