Рождение автомобиля
Шрифт:
– Щуп автоматически перемещается по поверхности макета и снимает координаты точек, – объяснил Папашев. – Направление и шаг задает ему оператор. Вот, пожалуйста, – обмер закончен. Все интересующие нас точки попали в память машины, на магнитный диск. Этот массив координат – как бы эскиз кузова, но не рисованный, а представленный в цифровом виде.
Мерительная машина способна не только мерить. Прикажешь ей – пустит в ход фрезу и сама, без рабочего-станочника, вырежет из дерева или пенопласта такой же макет. Но сейчас этого не требуется. Магнитный диск с «эскизом» несут в соседний зал, где за дисплеями
А нужен ли этот диалог? Разве мало на диске данных о кузове? Оказывается, мало. Кузов гораздо сложнее, чем кажется, – он состоит из сотен деталей, – значит, нужно толково расчленить его на элементы и найти для каждого оптимальную толщину. Многие детали (например, дверные петли) в макете отсутствуют, и, естественно, на диске с «эскизом» никакой информации о них нет. Конструктор в паре с ЭВМ должен их спроектировать. При этом ему не понадобятся традиционные орудия: линейка, карандаш и резинка.
Розданный дизайнерами макет не совсем точен. Как бы ни старался лепщик, где-то у него дрогнет рука, где-то соринка попадет в пластилин, – вот вам и погрешность. Конструктор заметит ее на дисплее и устранит. Выходит, его диалог с ЭВМ необходим еще и по этой причине.
Папашев знакомит меня с молодым конструктором. В руке у Андрея черная коробочка с разноцветными кнопками на крышке. С ее помощью можно давать компьютеру задания, ставить вопросы. Со стороны кажется, что это игра, а не работа.
Вот на экране дисплея засветилась дюжина точек. Похоже на созвездие. Но эти точки не с неба и не с потолка: их зафиксировал электронный щуп в задней части пластилинового макета. Андрей продолжает колдовать со своей коробочкой. Точки соединила выпуклая кривая. Чем-то она не понравилась конструктору. ЭВМ ее мигом подправила, а затем, на секунду задумавшись, высветила изображение поверхности. Поверхность поворачивается на экране, – Андрей хочет рассмотреть ее с разных сторон. Кивнул сам себе: дескать, годится – и вызвал с магнитного диска на экран следующее «созвездие».
– Кузов автомобиля состоит из множества элементарных поверхностей, – комментирует Папашев. – Только в задней части их около сорока. И каждую нужно отработать, довести до совершенства, как это делает Андрей, а потом совместить все сорок в единое целое.
– Так-так, – говорю. – Понятно. Но где же чертежник?
– Какой чертежник?
– Тот, который перенесет созданную Андреем конструкцию на бумагу.
– Вот он, – показывает Папашев на небольшое устройство, скромно стоящее в углу – Называется «графопостроитель».
– А откуда он берет данные для чертежа?
– Из памяти ЭВМ.
Я взглянул на устройство с уважением. Вот бы мне такое в школьные годы! Черчение было для меня сущей мукой. Из-за него я не стал поступать в политехнический. А теперь, похоже, идет к тому, что кульманы, готовальни, лекала отомрут. В наше время они так же устарели, как счеты с костяшками.
Из соседнего зала доносятся загадочные звуки: что-то жужжит, цокает, повизгивает. Это работает главный графопостроитель, изготовляющий самые крупные чертежи. Вдоль большущего стола, покрытого чертежной бумагой, катается, как мостовой кран по пролету, зеленая каретка.
Я измерил стол: в ширину пять шагов, а в длину – пятнадцать. Пенальти в футболе бьют с меньшего расстояния! Нетрудно представить, каково было конструкторам делать чертежи такого формата вручную.
– Меня теперь калачом из САПРа не выманишь, – смеется Андрей. – Назад, за кульман, не пойду!
Пора расшифровать слово САПР: Система Автоматизированного Проектирования. Такие системы помогают проектировать очень многое – от мостов и зданий до модной одежды. А эта, коммунаровская, естественно, специалистка по автомобилям. К моему приезду она работала уже второй год.
– САПР открывает возможности, о которых мы даже не помышляли, – сказал Папашев. – Мы еще не осознали всю ее мощь.
Раньше конструктор двигался к цели как бы ощупью. Создавал на основе прошлого опыта некую отправную конструкцию и отдавал ее на испытания, первого раза она их, как правило, не выдерживала. Конструктор, раскинув умом, изменял какую-нибудь деталь. Опять испытания. Снова что-то не так. Вновь садись к анализируй.
Чтобы создать безопасный кузов, строили и разбивали о железобетон в среднем пять кузовов. Разрушали, сбрасывая манекен, до десяти конструкций рулевого управления. Так шаг за шагом приближались к истине. Путь был долгим и трудным.
Когда появилась САПР, конструкторы не бросились в ее объятия: кому охота перестраивать свое мышление, хоронить многолетние навыки? В новый отдел пришли только молодые. И не прогадали: вскоре у них было такое чувство, будто с телеги пересели на самолет.
Здесь тоже строят и разрушают конструкции, но не слышно ударов, не видно искореженного железа: САПР оперирует с математическими моделями автомобиля и его частей. Человек задает электронной машине условия испытания и вскоре видит результат. Обычно это цифры, однако для наглядности ЭВМ может и картинку нарисовать. Хотите – изобразит на листе бумаги автомобиль после наезда на препятствие. А на дисплее это же столкновение можно наблюдать, как в замедленном кино: видно, где возникла и как бежала по кузову уродливая волна деформации. Если разрушения опасны для водителя и пассажиров, конструктор усилит в математической модели кузова слабые места, прикажет компьютеру повторить испытание – и так до тех пор, пока не добьется своего.
ИНФОРМАЦИЯ КОМПЬЮТЕРА:
ТРАДИЦИОННЫМИ МЕТОДАМИ АВТОМОБИЛЬНЫЙ КУЗОВ ПРОЕКТИРУЮТ ПОЛТОРА-ДВА ГОДА. В УСЛОВИЯХ САПР НА ЭТУ РАБОТУ ТРЕБУЕТСЯ НЕ БОЛЬШЕ МЕСЯЦА.
Когда САПР выдаст комплект чертежей, по ним построят опытный автомобиль и… разобьют на полигоне о железобетонный блок. Зачем? Ведь математическая модель кузова уже испытана на столкновение с препятствием!
– Дело в том, что ни одна модель, – говорит Па-пашев, – не является абсолютно достоверной. В ее основе всегда лежат какие-то упрощения, допущения. Для проверки необходимо натурное испытание. Но только одно! Теперь мы разбиваем один кузов, а не пять, как бывало раньше.