Рождение Богов: НЕВОЗМОЖНОЕ
Шрифт:
– Но как такое возможно?! Ведь это запретное место! Древнее проклятье падет на наш полис!
Тофон с Алексиусом переглянулись.
– Все будет хорошо, дочка… – выдавил наконец отец.
Алексиус отвел взгляд.
– Что вы от меня скрываете? – не выдержала Пандора.
– Не переживай… Все будет хорошо, – повторил Тофон, и мужчины стали опять собираться в город.
Пандора стиснула губы и поднялась проводить отца. В полумраке коридора она почувствовала, как ладонь Алексиуса сжала ее пальцы, и замерла, ощутив его дыхание на своих волосах.
– Я люблю тебя… – прошептал он, и его рука скользнула по спине девушки.
Ей стало легче. Но досада и обида никуда не исчезли. Почему с ней обращаются, как с ребенком?!
– Что приготовить к ужину? – спросила девушка у отца, стоящего на пороге.
– Решай сама, – коротко бросил Тофон и вышел на улицу.
Пандора впилась глазами в Алексиуса, тот вымученно улыбнулся, подхватил свой ларец и последовал за Тофоном.
2
Выйдя на агору, Леша с Тофоном окунулись в людской водоворот и с трудом протискивались сквозь толпу. Тимокл плелся где-то позади, Тофону с Алексеем приходилось постоянно останавливаться и дожидаться нерадивого слугу. Алексей неловко держал под мышкой ларец: несмотря на любезное предложение Тофона, он не смог доверить свои сокровища Тимоклу.
Неожиданно кто-то окликнул его в толпе:
– Ба! Вот это встреча! Клянусь богами, не ожидал увидеть тебя здесь, тем более в такой компании!
Алексей обернулся и увидел Сократа. Философ был бос. На нем был лишь выцветший на ярком афинском солнце латаный гиматий, переброшенный через правое плечо. В левой руке Сократ сжимал мятый папирусный свиток. Его густые, чуть тронутые сединой волосы трепетали в потоках теплого ветра, а внимательные серые глаза лучились веселыми искорками.
Тофон поморщился, но постарался изобразить дружелюбие:
– Хайре, уважаемый!
Сократ почтительно поклонился.
– Рад видеть вас вместе. Несколько дней назад меня посетила Пандора и поделилась ужасной вестью о твоей судьбе, Алексиус. Хорошо, что все обошлось. Я хотел отправиться с ней на Сунион, но не мог отлучиться в канун праздника Тергелий. Я же фармак…
Алексей не очень понял, о чем говорит Сократ, но Тофон понимающе кивнул.
– И раз уж все обошлось, я бы с большим удовольствием обсудил с тобой тот текст, что дала мне прочесть девушка.
Тофон решил воспользоваться моментом:
– Это весьма кстати, дорогой Сократ! Я как раз хотел попросить тебя приютить этого юношу. В моем доме для него… гхм… нет подходящего места.
– Разумеется… – губы Сократа тронула улыбка. – Буду очень рад…
3
Разговор с хлеботорговцем вышел странным. У Трифона бегали глаза и потели ладони. Он постоянно вытирал их о красиво расшитый голубой гиматий, так что плащ покрылся грязно-серыми пятнами. Торговец явно не горел желанием продолжать беседу, но все же что-то мешало ему просто развернуться и уйти.
– Пор-че-но-е зер-но? – спросил он, растягивая слова. – Клянусь богами! Ээ…
– Хорошо… А если не порченое?
– Сколько тебе нужно?
– Ну, для начала хотя бы сотню пифосов. Если столько возьму, скинешь цену?
– Сотню? – с испугом переспросил Трифон. – Ты, видать, совсем обезумел… Нет у меня столько и не может быть!
– Почему? – изумился Алексей странной реакции хлеботорговца.
– Потому что сотня пифосов – это больше пятидесяти формаков! – ответил Трифон с таким выражением, словно говорил с деревенским дурачком.
Честно говоря, в этот момент Алексей именно так себя и почувствовал.
– Ну да, мне нужно много! Гораздо больше пятидесяти формаков. И что с того?
Трифон сплюнул и нервно огляделся:
– Слушай, уважаемый… Шел бы ты отсюда подобру-поздорову…
Так и не поняв в чем дело, Алексей оказался на улице.
…
Похожие разговоры повторялись из разу в раз. Алексей обошел почти все хлебные лавки в Пирее. Их хозяева, в большинстве метеки, прибеднялись, странно жались, явно что-то недоговаривая. Но в конце концов Алексею рассказали, что спекуляция хлебом – тягчайшее преступление и хлеботорговцам запрещено иметь более пятидесяти формаков. Наказанием за подобное нарушение была казнь.
Алексей ошарашенно выслушал объяснение. Всемогущие боги! Ведь это означает крах очередного его начинания! Даже то немногое, что он в состоянии сделать, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу, оказалось пустым пшиком, и у него опять связаны руки.
Тем не менее Леше все же удалось купить десяток пифосов с порченым зерном и пару с хорошим. Следовало проверить, будет ли разница между ними при перегонке спирта и каков будет итоговый выход. К счастью, Тофон согласился профинансировать его эксперименты. Пророчество произвело на него сильное впечатление.
Договорившись об утренней доставке зерна в мастерскую, Алексей отправился в обратный путь. По дороге он размышлял о том, как убедить Перикла поверить ему. Похоже, пора было рискнуть. Слишком многое стояло на кону в этот раз.
4
После ухода мужчин Пандора не находила себе места. Все эти намеки и недомолвки производили на нее гнетущее впечатление. Наконец она не выдержала и позвала Ифигению. Наскоро уложив волосы, выбрала самую невзрачную хлайну и накинула на плечи.
– Пошли, – коротко велела она служанке.
– Но, госпожа! Как можно? Ведь хозяин…
Пандора равнодушно махнула рукой, останавливая причитания ключницы, и решительно направилась к двери.
…
У подножья акрополя все было именно так, как доносили до них слухи. И это было жуткое и гнетущее зрелище. Беженцы были повсюду. Плач детей, крики и отборная брань. Все дорогу Пандору преследовал тяжелый смрад, так что у нее даже закружилась голова.
Кто-то дернул ее за подол. Пандора невольно вскрикнула и подскочила.