Рождение и гибель цивилизаций
Шрифт:
В то же время рамки рынка добавляли к товарам стоимость, подобно тому, как умело поставленные осветительные приборы придают дополнительную яркость предмету, а специально сооруженные акустические приспособления позволяют получить «эхо» от отраженного звука. Уже древние торговцы научились извлекать прибыль. Помимо затратна производство товара (себестоимость), в его цену были включены желания людей обладать этим товаром. Сознав же универсальный товарный эквивалент — деньги — древние торговцы научились его накапливать. Денежное обращение облегчило и активизировало торговлю. В первых цивилизациях такими эквивалентами стали золото, серебро и другие металлы, а также драгоценные камни.
Развивалась практика отдавать деньги в рост. Ссуда на серебро и зерно, по законам Хаммурапи, составляла 20
Усложнение общественных отношений сопровождалось созданием не только линейных горизонтальных связей между специалистами, но и линейных вертикальных связей в обществе по мере развития социального неравенства. «Типичная великая историческая река Нил, — писал Л. И. Мечников, — ежегодно создавала своими благодетельными разливами не только новые слои плодородной почвы, но вместе с тем и новые социальные связи, содействовала укреплению и развитию сложно организованного общества». Реки не только наносили один слой почвы на другой, но и воздвигали один социальный слой поверх другого. Высшие слои заняли те, кто принадлежал к двум профессиям, сохранившимся с архаических времен, но претерпевшим существенные изменения.
Одна из наиболее привилегированных профессий была жреческой. Превратившись в жреца, шаман утратил некоторые из функций, которые он исполнял в племени охотников и собирателей. По мере усложнения храмовых ритуалов жрецы уже не могли быть подобно шаманам постановщиками и исполнителями импровизационных моноспектаклей, имевших психотерапевтическое значение. Религиозные обряды становились более упорядоченными. Они подчинялись строгому ритуалу, допускавшему соединение человеческого воображения с реальностью, но существенно ограничившего необузданную фантазию и безумные страсти шамана.
Новые занятия людей изменяли и религиозные представлений. Представления об окружающем мире существенно расширились, но за его пределами по-прежнему оставались непознанные миры удаленных земных пространств, небесных и морских далей, многочисленных микромиров, невидимых невооруженных глазом, загадочные тайны прошлого и будущего, жизни и смерти. Видимый мир и невидимые миры соединялись в новых религиях, в которых на смену локальным духам приходили божества, Олицетворявшие природные стихии и человеческие страсти. Жрецы различных культов, возникавших по мере усложнения общественных отношений, сохранили присущую шаманам роль посредников между реальным и нереальным миром. В качестве таковых жрецы помогали людям обрести уверенность в том, что их настоящее находится под надежной защитой невидимых сил, а их желание обрести вечное счастье после смерти будет реализовано.
Преобладающая роль земледелия в жизни цивилизаций привела к тому, что в религии ведущее место стали занимать культ главной реки (как, например, культ Нила в Египте). В разных концах планеты у первых земледельцев возникали культы богов или богинь плодородия. Как отмечал Джозеф Кэмпбелл, исследователь древних религиозных культов, созданных во времена появления земледелия, их «мифы были во многом схожи… Можно прийти к выводу, что по мере развития в неолите земледелия и оседлой жизни по всей Земле широко распространились сказания, на основе которых складывались героические мифы». Подобный миф, по мнению Кэмпбелла, служил ,‘активным символом, с помощью которого формировались человеческие жизни и даже цивилизации».
Земледелие способствовало развитию культов божеств, которые символизировали стихии, от которых зависели урожаи. По мнению А. Чижевского, на смену более древнему культу Луны пришел культ Солнца: «Это совпало, быть может, с необходимостью нового воззрения, когда с ростом населения народы должны были перейти к земледелию. Тогда значение Солнца оказалось настолько большим, что было поставлено на первое место… Мы знаем, что земледельческие народы обоготворяли Солнце, представляя его себе в антропоморфных и зооморфных образах».
Появление антропоморфных божеств свидетельствовало
Хотя религии первых сухопутных цивилизаций отражали архаические представления о зависимости человека от сил природы и объектами поклонения были мифологические существа, храмы нередко превращались в хранилища достоверных знаний о мире. Как и шаманы, жрецы остались хранителями коллективных познаний, и дальнейшее развитие жреческой профессии было связано со сбором разнообразных сведений о природе и научными исследованиями. В то же время свод знаний первобытных людей претерпевал изменения, схожие с теми, которые происходили и во всем человеческом обществе.
Объединение различных общин позволило сломать барьеры, мешавшие познанию мира. Выяснялось, что сведения о географии и истории, физике и химии, биологии и зоологии, которые были тысячелетиями неизвестны одним небольшим коллективам людей, давно известны другим. Границы познанного мира были существенно расширены. Пределы таинственного мира отступали. От многих гипотетических представлений, изложенных в виде фантастических историй, пришлось отказаться. Многие локальные «злые» и «добрые» духи были дискредитированы, а нелепые догматы магической науки опровергнуты. На смену им приходили новые, зачастую также нелепые догматы, которые сочетали реальные знания об известном и сомнительные гипотезы о неведомом.
Оставаясь во многом еще связанной «магическим» мышлением, наука первых цивилизаций древних людей все в большей степени специализировалась и развивалась. Л. Мечников писал о том, что в Халдее «магия принимает явно выраженный астрономический характер и превращается в смесь грубых суеверий и элементов истинно научных знаний». Служители храмов, посвященных всевозможным божествам, были первыми врачами, математиками, астрономами, химиками, историками. Рассказывая о значении четких правовых норм и государственного контроля за их соблюдением для развития науки Вавилонии, Д. Олбрайт в своем труде «От каменного века до христианства» отмечал бурное развитие науки в древней Вавилонии в начале II тысячелетия до н. э. и писал об «исключительном развитии эмпирических наук, что проявилось в работах по филологии, лексикографии, астрономии, математике, а также многочисленным трудам по магий и предвидению». Хотя шаманское происхождение храмовых исследований сказывалось в параллельном развитии оккультных предметов, наука постепенно обретала самостоятельность, одновременно утрачивая интуитивность и субъективизм «магической науки». Расширяя познания людей об окружающем мире, ученые жрецы помогали решать к практические задачи, возникавшие по мере развития первых цивилизаций.
Существенно изменилась и другая древняя профессия — вождя племени. Для того, чтобы обеспечивать взаимодействие людей в их разнообразной хозяйственной и иной деятельности, оседлые культуры нуждались в более сильном механизме общественной координации, чем тот, что существовал у племени охотников и собирателей в виде собрания общины и совета старейшин, опирающихся на устную традицию или сложившийся обычай.
Государственные устройства оседлых народов были призваны обеспечивать устойчивость их постоянно усложнявшейся хозяйственной, научно-технической и культурной жизни. Объединение отдельных городов-государств Месопотамии и номов Египта, единые законы, действовавшие на территории всей речной долины или целого междуречья, способствовали укреплению законности и порядка. Такое объединение помогало строить селения и крупные города, дороги, каналы, ирригационные системы, развивать науку и искусства. Д. Олбрайт особо отметил благотворное воздействие укреплявшегося государства для развития науки Вавилонии: «Единство страны, стабильность и процветание, которые принес Вавилонии Хаммурапи в 1760 г: до н. э., позволили ученым посвятить себя научным исследованиям с невиданным до сих пор упорством и целеустремленностью».