Рождение империи
Шрифт:
— За работу!
Второй раз повторять не пришлось, и пилоты с механиками, отстегнувшись от кресел, стали подвешивать длинные цилиндры ракет к подвескам своих «протонов». После чего все пилоты заняли свои места уже непосредственно за штурвалами самолетов, приготовившись к боевому вылету.
Крейсер продолжал маневрировать, пытаясь запутать противника, но это становилось уже слишком опасно. «Неустрашимого» дважды тряхнуло от попаданий. Оставалось надеяться, что пушки крейсера тоже хоть иногда попадают…
10
— Старт!
Две эскадрильи в три секунды
Тяжелые корабли продолжили перестрелку с интенсивными маневрами.
— Расклад явно не наш… — заметил по этому поводу Болт.
— Прорвемся…
— Как? — не унимался Болт. — Это не сопливые «жуки», которые только и могут, что самолет от земли оторвать и даже сесть, не сломав стоек шасси. Это профессионалы…
Что правда, то правда. Если с «жуками» они могли смело схватиться пятнадцать против пятидесяти без особых для себя хлопот, то с относительно равным по классу противником, имеющим двойное превосходство в числе, это уже становилось просто очень извращенной разновидностью самоубийства. Шансов никаких.
— Знаю, Болт. Есть предложения?
— Ни одного.
— У меня те же проблемы.
— Но делать что-то надо…
— Согласен.
Каин еще раз посмотрел на радар, и наконец к нему пришло решение.
— Вот что… Время подлета самолетов с крейсера «один» — минут сорок… с крейсера «два» — десять-двадцать…
— И?
— На пути «Неустрашимого» пять шаттлов, — продолжил Каин, — думаю, хватит одного «протона», чтобы разделаться хотя бы с одной калошей. Добавляем еще один для подстраховки, в итоге три звена идут на шаттлы…
— А остальные?
— А остальные объединяются в одну группу, и направляемся навстречу эскадрилье с крейсера «один».
— Верно… в итоге у нас даже соотношение становится не один к двум, а один к одному с четвертью. Это нормально. Особенно если учесть, что у нас опыта побольше.
— Вот и я о чем. Только сработать нужно быстро, чтобы успеть прикрыть атакующих.
— Это уже как получится, — отозвался Болт. — Но все лучше, чем устраивать кучу-малу с заведомо предсказуемым негативным результатом.
— А почему бы с первой группой один на один не помахаться, а потом со второй? — спросил Лягушка. — После чего спокойно раздолбить шаттлы.
— Заманчиво, но, увы… слишком много факторов, не поддающихся прогнозу. К тому же сейчас не до объяснений.
С этими словами Каин быстро выделил шестерых пилотов, коим предстояло атаковать шаттлы, в основном не очень умелых в бою, в том числе и Лягушку, им всего-то и надо, что на максимальной скорости добраться до цели и пустить ракеты. А остальные, объединившись в одну группу, по приказу камрад-полковника устремились в сторону эскадрильи с малого крейсера «один».
— Болт…
— Слушаю, Ригель.
— Видишь, немного обособленно идет группа из четырех машин?
— Да.
— Берем их.
— Вдвоем?
— Ага. Пускаем на них свои тяжелые ракеты, все четыре.
— Понял.
Пилоты распределили между собой цели, на половинной
Жертвы тут же ушли в противоракетные маневры, отстреливая обманки. Но тяжелые ракеты на эти уловки не реагировали. Они были достаточно медлительны, чтобы повторять все маневры целей, не «срываясь», чтобы потом резко менять курс, снова увязываясь за целью. Нет, эти ракеты сближались медленно, но верно, и запас хода у них был будь здоров, именно на это свойство и рассчитывал Иннокент.
— Берем тех, что посильнее… — добавил Каин.
— Понял.
Бывалые пилоты выбрали тех, кто достаточно успешно отбивался от ракет, с ними следовало покончить как можно скорее.
Пока они нагоняли выбранных противников, одна ракета нагнала-таки свою жертву и подорвала ее. Другой отделался легким испугом — подорвал ракету противоракетой в опасной от себя близости.
Иннокент сблизился со своей жертвой, пустил еще две ракеты уже для ближнего боя в направлении по правому борту и снизу, а сам стал заходить с левого и чуть вверх. К этому моменту его жертва разделалась с тяжелой ракетой и инстинктивно дернулась от еще двух посланцев вверх и влево. Тут-то его Каин и поймал, засадив длинную очередь. Брызнул колпак кабины, и «протон» завертелся в неуправляемом полете.
На Иннокента насел один из «слабачков», так же отстучав очередь из пушки и пустив две ракеты. В свою собственную ловушку Каин не попался, отследив, куда направился его противник, и пошел в противоположную сторону — на ракеты, обильно пуская шашки.
Осколки обеих ракет, взорвавшихся в опасной близости, пробарабанили по броне, и Каин сделал резкий разворот в сторону противника, вновь приноравливающегося для следующей очереди, но сам вновь пустил ракету и только потом начал стрелять из пушки.
Противнику не повезло. Один из снарядов повредил систему отстрела противоракетных шашек. Пустить оставшуюся противоракету конфедерат не смог, не тот угол атаки и слишком близко, чтобы развернуться… В общем, изначально ракета-пугач подорвала один из двигателей «протона» конфедерата. Приблизившись, Каин размолотил ему второй.
— Ригель — Болту: справился?
— Без проблем.
— Тогда продолжим…
Время уходило, и, кроме того, их объединенные эскадрильи тоже понесли потери. Двое сбиты, еще один окрасился в оранжевый цвет неустранимых повреждений, наподобие тех, что нанес Каин своему визави. Плохо. Ему даже на корабль не вернуться.
Но делать нечего, нужно драться дальше. Радовало только то, что они изрядно покромсали противника. Ракеты дальнего радиуса действия стали для конфедератов неприятной неожиданностью. Их взрывы оказывались слишком мощными и доставали цель, в то время когда обычная ракета просто осыпала борт осколками, как стену горохом.
И вот новая схватка. Иннокент дрался, можно сказать, на автомате, давая команды бортовому компьютеру в ответ на его запросы, переключаясь на резервные каналы управления, когда пробивали основные. Часть его сознания отслеживала шестерку атакующих самолетов, и с каждой секундой становилось ясно, что в его расчет вкралась ошибка — они слишком завязли и не успевают разделаться со своим противником, чтобы прикрыть пилотов, атакующих шаттлы.