Рождение мага
Шрифт:
– Мне нужна лишь карта и список неупокоенных кладбищ, – сказал Фесс. – Так я надеюсь справиться с бедой быстрее, нежели чем мне придётся бродить по окрестностям вашего прекрасного города, тратя время на вполне невинные погосты.
– Разумеется, мэтр, мы подумали об этом. – Ольсен расплылся в улыбке. – Прошу вас, мэтр, всё готово!
Перед Фессом немедленно развернулся тугой свиток новенькой карты. Видно было, что её только что закончили.
– Мы отметили места появления неупокоенных крестиками, – торопился дать разъяснения Фрам. –
На карте беспокойные кладбища – пять крестов – выстраивались аккуратной дугой, отрезая Арвест от остальной части семиградских земель. Фесс ничем не выказал своего удивления, хотя удивляться тут, конечно же, было чему,
На город словно кто-то заклятие наложил. Такая ровная дуга… это не могло быть случайностью.
– Благодарю вас, милорды. – Фесс слегка наклонил голову. – Нам осталось договориться о цене моей работы, и я немедленно за неё примусь.
Наступило неловкое молчание.
– Понимаю. – Фесс позволил себе слегка усмехнуться. – Какой же купец заключит сделку без доброго, на полдня, торга?
Бургомистр Ольсен скривился, как от сильной зубной боли.
– Мэтр, здесь собрались лучшие из негоциантов Арвеста. Мы потому и стали лучшими, что знаем, когда торговаться следует, а когда – нет. И мы отлично понимаем, что сейчас не время рядиться. Назовите вашу цену, милорд, и мы её заплатим, если, конечно, она не составит сотни и сотни тысяч цехинов – столько звонкой монеты нет во всём Арвесте. Разумеется, мэтр, мы заплатим. Но… об этом не должен знать никто в городе. А в особенности святые отцы.
– Почему? – удивился Фесс. – Согласно договору и эдиктам, мне, прежде чем браться за дело, всё равно придётся спрашивать разрешение у Церкви.
– Она не должна знать, что вы трудитесь за деньги, – нехотя признался Ольсен.
Фесс мог только недоумённо развести руками.
– Дело в том, мэтр, что его преосвященство епископ Арвестский был очень против вашего приезда. Говорил, что это обречёт весь град на ужасное посмертье.
– Но, милорды… – запротестовал Фесс.
– Нам с трудом удалось добиться его согласия, – горячо зашептал Ольсен. – И то лишь с тем условием, что приехавший некромант должен будет трудиться бесплатно, жить подаянием и каждый день просить у Спасителя прощения.
Фесс безмолвно поднял брови. За его спиной гном судорожно закашлялся, видно, пытался подавить негодующий вскрик.
– А все деньги, отпущенные магистратом на оплату услуг некроманта, его преосвященство потребовал пожертвовать на нужды Святой Церкви. И сказал при этом, – если вы считаете, что отвратная некромантия может быть угодна Спасителю, пусть некромант делом докажет это. В противном случае его преосвященство пригрозил Инквизицией. Всем нам… и вам тоже, милорд мэтр.
Фесс возмущённо стукнул посохом.
– Согласно договору я не подлежу суду Святой Инквизиции! Мои деяния подсудны только Белому Совету и ректорату Академии!
– Тише, тише, милорд,
– Но мне надо где-то жить, – пока ещё сдерживаясь, произнёс Фесс. – И желательно не в той халупе, которую удалось снять моим верным слугам. Я рассчитывал на ваше золото, милорды! Или вы и впрямь надеетесь, что я стану жить подаянием?!
Наступило неловкое молчание.
– Если я правильно понял недосказанное, – медленно заговорил Фесс, – то, даже если вы мне и заплатите, тратить эти деньги я не смогу, потому что ищейки епископа наверняка станут следить за каждым моим шагом. И, если я, скажем, найму нормальное жильё, вас немедленно притянут к ответу. Я прав?
– Абсолютно и совершенно, – сокрушённо вздохнул Ольсен. – Но, милорд Неясыть! Давайте же искать выход!
– Я не буду просить никакого подаяния, – с холодной яростью бросил Фесс. – И ничьего прощения испрашивать тоже не буду. Если магистрат прекрасного Арвеста не нуждается в моих услугах, я немедленно вернусь в Академию. Возглавлю там кафедру некромантии, в конце концов!
Магистры горестно возопили. Среди прочих голосов выделялся могучий бас Ольсена.
– Милорд, милорд, пожалуйста, не горячитесь. Подумайте о тех невинных, что ждут вашей зашиты! Подумайте о их детях, утаскиваемых и разрываемых на части безжалостными…
– Свойства неупокоенных мне прекрасно известны, благодарю вас, – отрезал Фесс. – Но мне совершенно неизвестно, как я должен существовать безо всяких к тому средств! На что вы, собственно говоря, рассчитывали, милорды? Что я соглашусь с бреднями его преосвященства?
Кое-кто из магистров торопливо осенил себя знаком Спасителя.
– Нет, мэтр, – вновь заговорил Ольсен. – Мы надеялись, что вы согласитесь принять пять тысяч цехинов… после того, как выполните свою миссию а окрестностях Арвеста. Затем вы немедленно покинете город. Согласитесь, на пять тысяч полновесных золотых монет…
Сумма и впрямь была велика – для севера. Атлика просила за свою любовь три цехина… но в Арвесте за эти деньги можно было снять целый бордель. Хлеб, уголь и железо в портовом городе были дёшевы, что означало невысокие цены и на остальное. Пять тысяч – это два или даже три года безбедной жизни.
– Десять тысяч, – резко сказал Фесс. – Десять тысяч за разбитую надежду. Я хотел поселиться здесь… чтобы Арвест никогда не знал ночных страхов и его жители ходили на погосты, чтобы именно поклониться родительским могилам…
– Мы согласны, – печально произнёс Ольсен. – Когда вы, мэтр, закончите – дайте нам знать. Мы снарядим лучший корабль.
– Тогда пишите расписку, – неприятным голосом приказал Неясыть. – И поставьте печать магистрата.
Слово словом… но в делах должен быть порядок. Мне перед Академией тоже отчитываться придётся.