Рождение Патрика
Шрифт:
— Патрик, я тут в связи с расследованием хаккерской атаки на Венна тудей. Я хотел бы прояснить пару вопросов, если ты не возражаешь?
«Ух ты, быстро у них тут дела делаются или кто-то очень заинтересован в "правильном" расследовании».
— Господин инспектор, а вопросы будут под протокол? — невинно поинтересовался я.
— Нет, конечно, просто дружественная беседа, — улыбнулся Стоун во все его 32 зуба.
— Тогда сожалею, я буду беседовать с вами только под протокол и только если господин Олле согласится присутствовать
Было приятно наблюдать, как от удивления вытягиваются их лица. Кто же по доброй воле откажется от обычной беседы и захочет под протокол? Люблю разрывать шаблоны. Недаром я потратил столько времени изучая свои права несовершеннолетнего, там было много интересного и сейчас я собираюсь их удивить. Им бы сюда прислать инспектора по несовершеннолетним, а они прислали обычного. Вот сейчас и проверим, насколько он знает правила ведения допроса.
— Хм, можно и под протокол, — озадаченно произнёс инспектор.
Следующие пять минут мы записывали свои личные данные в протокол, где Олле являлся моим поручителем при допросе. Наконец все формальности были улажены, и инспектор задал свой первый вопрос.
— Патрик, что ты знаешь об инциденте, произошедшим с новостным сайтом «Вена тудей»? — спросил он меня.
— Господин инспектор, извините, а вы одарённый? — в свою очередь спросил я его, игнорируя его вопрос.
— Да, но какое это имеет значение? — озадаченно спросил он.
О, это имело огромное значение. В этом мире у полиции имелись артефакты «правды», они считывали эмоции с подозреваемого, в суде они не рассматривались как доказательства, но правильно построить допрос помогали. Инспектор не обязан был предупреждать подозреваемого о использовании артефактов, кроме случаев, когда подозреваемый являлся несовершеннолетним. Тогда инспектор должен был предупредить заранее о наличии таких артефактов.
— Тогда прошу внести в протокол, что вы начали допрос, не предупредив меня о наличии или отсутствии у вас артефактов «правды».
— Но у меня их нет, — растерялся инспектор.
— Охотно вам верю, господин инспектор, но вы не предупредили меня, ровно как и не сообщили, что являетесь одарённым.
— Патрик, что ты несёшь? — встрял Олле.
— Господин Олле, я лишь следую букве закона, как впрочем и всегда, — повернулся я к нему, — правила ведения допроса несовершеннолетних.
— Это так? — он обернулся к инспектору.
— Ммм, возможно, — неуверенно ответил инспектор, — я вообще хотел только пару вопросов задать.
Я лишь пожал плечами, мол парни, вы тут сами разберитесь с законами, а потом приходите. Видя, что я не намерен уступать, инспектор вздохнул и внёс моё замечание в протокол. Когда формальности были улажены, инспектор вернулся к своему вопросу.
— Итак, Патрик, что ты знаешь об инциденте, произошедшим с новостным сайтом «Вена тудей»? — вновь спросил он меня.
— Господин инспектор, а кто санкционировал
— Какая санкция? — вскипел инспектор, — Ты сам захотел беседовать под протокол.
— Возможно, возможно, — покивал я, — но это по незнанию, а вот у вас должна быть санкция, чтобы вести допрос несовершеннолетнего.
— Ты издеваешься? — инспектор был уже на грани припадка.
— Как можно, господин инспектор, я просто уточняю детали. Меня первый раз допрашивают, это так волнительно, поэтому я могу ошибаться.
— Ты сам по-про-сил под про-то-кол! — по слогам произнёс инспектор.
— Так я же не отрицаю сей факт, я думал у вас имеется соответствующая санкция, — пожал плечами я, — ведь я бы мог попросить у вас бутылочку пива, сомневаюсь, что бы вы мне разрешили распивать спиртные напитки.
Олле сидел выпучив на меня глаза, а вот инспектору уже нехорошо. Вена на лбу вздулась, сам сидит весь красный, как бы его тут кондратий не хватил.
— Так есть у вас санкция, господин инспектор? — невинно переспросил я.
— Нет, нет у меня этой чёртовой санкции, — взревел инспектор.
— Попрошу внести это в протокол, — пожал я плечами.
— Патрик, хватит ломать комедию, — это Олле вышел из оцепенения.
— Комедию? — удивился я. — Я лишь пытаюсь определить размер компенсации.
— Какой ещё компенсации? — удивился завуч.
— Которую мне выплатит департамент полиции, — пожал я плечами.
— Патрик, прекрати сейчас же!
— Как скажете, господин Олле, — не стал я перегибать палку, — но просьба это внести в протокол.
Инспектор что-то с остервенением писал.
— Вот, доволен? — яростно вращая глазами, спросил инспектор.
— Да, спасибо, — покивал головой я. — Напомните пожалуйста, какой был ваш вопрос, господин инспектор.
Казалось ещё немного и инспектор пристрелит меня прямо в кабинете.
— Что ты знаешь о взломе сайта "Вена тудей"?
— А их разве взломали? Я думал это рекламный ролик, нашей школы, промо так сказать. Вы ведь знаете они снимают фильм о нас.
— Их взломали, — инспектор проигнорировал мою издёвку — и повесили лого вашего канала, где ты недвусмысленно угрожал журналистке. Что ты можешь сказать на это?
— На это я могу сказать — это полный бред. Если бы я хотел взломать их сайт, я бы выложил что-то более пикантное.
— Могу ли я посмотреть твой телефон и другие электронные девайсы?
— Нет, господин инспектор, не можете.
— Так и запишем на просьбу передать следствию телефон, Патрик Шарп ответил отказом, верно?
— Да, всё совершенно верно, господин инспектор.
— Могу ли я узнать причину отказа? — уже довольным тоном спросил инспектор.
— Конечно, я не имею в своём распоряжении телефона или другие электронные девайсы — пожал плечами я.