Рождение воина
Шрифт:
Лисандр покачал головой. Надо положить этому конец.
— А Сарпедон знает об этом? — спросил он.
— Конечно, не знает, — ответила Кассандра. — Обещай, что ты ничего ему не скажешь.
— Но тебя ведь могут убить, — нахмурился Лисандр.
— Возможно, — согласилась Кассандра, — но с какой стати вся слава должна доставаться мужчинам? Я тоже могу оказаться полезной. Пусть мне не суждено держать копье или стоять в фаланге, но я найду, как помочь. Я буду помогать лекарям выхаживать раненых или доставлять
— Извини за то, что тогда оттолкнул тебя, — сказал Лисандр. Но, видно, его слова не тронули Кассандру — она вызывающе вскинула голову. — Но дед никогда не простит, если узнает, чем ты занимаешься.
— Когда он узнает, что я не поехала в Таламае с другими богатыми женщинами, он уже ничего не сможет изменить, — ответила девушка.
— Пожалуйста, возвращайся домой, — вздохнул Лисандр, но тут к нему подошел Диокл.
— Сейчас не время болтать. Не мешай илотам делать свою работу.
— Обещай мне, что ты передумаешь, — продолжал Лисандр.
— Хватит! — заорал Диокл.
Кассандра взглянула на Лисандра из-под капюшона, и юноша заметил в ее глазах страх.
«Ей страшно, — подумал он, — но она слишком горда, чтобы признаться в этом».
Бросив на Кассандру последний умоляющий взгляд, он тихо произнес: «Возвращайся домой». Затем его оттащили прочь.
Ученики выстроились в шеренги по четыре человека и зашагали по песчаной дороге. Периэки бросали лепестки цветов к их ногам, некоторые подбадривали юношей громкими возгласами:
— Да благословят вас боги!
— Сбросьте персов в море!
Группы периэков приносили жертвы у дымившихся вдоль дороги алтарей. Люди жгли ячмень или орошали землю вином.
Ученики прошли мимо кладбища, где покоились мать и отец Лисандра. Тот вознес безмолвную молитву Гадесу, богу подземного царства: «Пусть они улыбаются, глядя на мои подвиги».
Вдоль строя пронесся тихий взволнованный ропот.
— Сколько нас здесь? — поинтересовался Хиларион, шагавший позади Лисандра.
— Командиры считают, что не менее трех тысяч, — ответил Леонид.
— Как ты думаешь, эту битву как-нибудь назовут? — спросил Прокл.
— Возможно, ее назовут Битвой за южные равнины, — ответил Аристон.
— Или Битвой за Спарту, — добавил Демаратос.
— Мы будем рассказывать внукам, что участвовали в ней, — сказал Прокл.
— Если доживем до этого, — заметил Хиларион и неуверенно рассмеялся.
С каменным выражением лица Диокл молча ехал верхом рядом с отрядом.
Людей вдоль дороги становилось все меньше.
Лисандр оглянулся на своих товарищей. Несмотря на то, что все они облачились в доспехи и несли настоящее оружие, способное
ГЛАВА XVIII
Почти весь день они прошагали по пыльной дороге, по которой до этого прошли основные батальоны. Зеленые горные леса по обе ее стороны обрели серый оттенок, у горизонта появилась луна, похожая на бледный призрак.
Похоже, у Демаратоса нога больше не болела. У Лисандра сводило пальцы. На них появлялись волдыри, затем лопались и появлялись снова. На его лице образовалась корка от высохшего пота.
Ученики обошли изгиб реки. Открывшийся вид навеял Лисандру мысль о подземном мире. Недалеко был разбит огромный лагерь. В сумерках повсюду горели костры, ветер разносил красноватый пепел. У костров сидели или лежали на щитах спартанские воины. Оранжевые языки пламени выхватывали из темноты их угрюмые лица.
— Разойтись и разбить лагерь, — скомандовал Диокл. В его голосе чувствовалась усталость.
Илоты распрягли телегу с вещами, ехавшую следом за ними, и повели животных к реке на водопой. Лисандр и его товарищи выгрузили дрова и еду.
Пока они разводили костер, из телеги вытащили двух поросят. Их короткие ножки извивались в руках илотов. Поросята испугались при виде ножа и запищали, но вскоре их писк прервал удар в яремную вену. Кровь поросят собрали в чаши и принесли в жертву богам.
Лисандр с товарищами разводили костер. Поросят выпотрошили и промыли у реки. Скоро Лисандру в нос ударил приятный запах жареного мяса.
К ним подошел спартанский воин. Свои выгоревшие каштановые волосы он повязал сзади, обнажив сросшуюся ткань в том месте, где когда-то у него было левое ухо. Кожа спартанца казалась жесткой, точно ее дубили, лицо избороздили глубокие морщины, на подбородке была ямочка. Только глаза воина смотрели живо и настороженно.
— Меня зовут Септон. Кто здесь командует? — спросил он.
Диокл, сидевший в нескольких шагах, встал и повернулся к нему лицом.
— Я. Какие новости?
Воин подошел к костру, сел на корточки и жестом пригласил к себе Диокла.
— У вас не найдется вина для усталого гонца? Я умираю от жажды.
— Лисандр, — сказал Диокл, — принеси вина нашему гостю.
Лисандр бросился к телеге, взял из нее флягу с вином и чашу.
Когда он вернулся, оба воина разговаривали, сидя друг напротив друга. На их лицах отражался свет костра. Ученики, сидевшие ближе к костру, включая Леонида, внимательно слушали.