Рождение Зверя
Шрифт:
Зверь внутри тебя не должен быть самоцелью; он всего лишь средство и не более того! Подчини его себе! Накинь на него узду! Стань сильнее его, ибо вепрь подчиниться только сильному волей и духом.
Приготовься, повторим еще раз…
Священник приблизился к нему и неожиданно ударил по щеке; удар был настолько резким, что на ней остался четкий отпечаток ладони. Вдобавок, он наклонился прямо к его лицу и прошипел неприятным голосом:
— Думая, тебе не удастся приручить зверя… Нутро то у тебя с тухляцой, нет в тебе настоящей силы! Все ты сомневаешься, все ты раздумываешь…
Придав последней фразе эдакий презрительный оттенок, отец Анатолий чуть в сторону
Сергей понимал, что это только испытание и реагировать на оскорбления крайне глупо. Но уж очень убедительно священник говорил, словно искренне верил в свои слова. Поэтому, червячок сомнения вновь в нем зашевелился: а, вдруг, святой отец, действительно, именно так о нем и думает… Очень неприятно было даже предположить себе такую возможность, а не то, чтобы представить.
Несмотря ни на что, Сергей остался спокоен и весь свой заряд отец Анатолий потратил на этот раз абсолютно впустую.
Глава 9
В просторном кабинете, находящемся в одном из престижнейших особняков столицы, в полной тишине сидел невысокий пожилой человек. Склонившись над огромным письменным столом из красного дерева, он внимательно изучал пожелтевший пергамент, густо усеянный гербами самых различных форм и расцветок.
Кабинет на первый взгляд был обставлен достаточно скупо и консервативно — в интерьере не было даже намека на то, что за окном уже давно наступил XXI век. Могло создаться впечатление, что вся обстановка новому хозяину досталось от какого-то бывшего партийного бонза некогда великой страна. Однако, сотрудник Третьяковской галереи, которому посчастливилось хотя бы одним глазком полюбоваться на это убранство, пришел бы в ужас от такого предположения. Без всякого сомнения, он сразу бы указал на то, что высокие резные стулья, удобная софа, ножки которой были причудливо инкрустированы слоновой костью и янтарем, примостившийся у самого окна изумительной работы секретер со множеством выдвижных и потайных ящиков, украшавшие стены картины, написанные Айвазовским, в свое время служили семье последнего российского императора…
Вот именно здесь, на софе любил читать книги Николай II; экскурсовод мог бы даже показать небольшую вмятину на кожаном покрытии боковины, оставленную царственным локтем. За столом любили заниматься вышиванием его супруга и их милые дочки. Чинно рассевшись, они успевали между делом обсудить все придворные новости… Время от времени, Николай Александрович направлял на них укоризненный взгляд, когда до него доносились откровенные сплетни. Любимым делом наследника была игра с содержимым ящиков огромного и богато изукрашенного секретера. Он любил, разложив на плотном и высоком ворсе персидского ковра кучу самых разнообразных штучек, строить из них фантастические замки и города…
Однако, по прошествии почти ста лет, единственным хозяином всего этого стал Алексей Петрович Брагин — известный политик, общественный деятель и авторитетный коллекционер. Его собрание древнерусских монет IX–XII вв., поражающее экспертов своей полнотой и прекрасным состоянием, объездило все крупнейшие музеи мира, и не раз становились центром частных экспозиций элитных салонов Парижа, Лондона и Нью-Йорка. Более того, он серьезно занимался коллекционированием раритетных автомобилей и обоснованно мог похвастаться некоторыми экземплярами, которых в мире насчитывалось несколько штук.
Политические оппоненты и конкуренты по антикварному бизнесу поражались его огромными финансовыми возможностями… Брагин, не задумываясь, мог
Все это порождало волну обвинений в тесных связях с криминалитетом, который являлся источников его баснословных доходов. Сам же Алексей Петрович, где бы ему не задавали этот вопрос, очень уверенно опровергал любые подозрения в своей нечистоплотности. Сложно было не поверить этому интеллигентному пожилому человеку, который значительные средства из своего бюджета тратит на помощь детским школам Подмосковья и финансирует целый ряд гуманитарных акций в российской глубинке. Его имидж стареющего эстета, хорошо разбирающегося в классической музыке, совершенно не был похож на растиражированный в СМИ образ мафиози, своеобразного российского дона Корлеоне из известного фильма.
Однако именно в этом кабинете через некоторое время должно было произойти событие, которое совершенно однозначно подтверждало обоснованность данных подозрений…
Алексей Петрович уже во второй раз оторвался от своего занятия, чего он крайне не любил, и с некоторым неудовольствием посмотрел на большие старинные часы, сделанные известным баварским мастером еще в далеком 1765 г. Гости, к приезду которых было все готово еще час назад, самым бессовестным образом опаздывали.
Он отложил в сторону пергамент и потянулся к телефону, но в дверь, неожиданно, постучали, и вошедший молодой человек доложил о приезде гостей.
Через некоторое время в кабинет один за другим вошли два человека, внешность и поведение которых кардинальным образом отличалось друг от друга. Первый мужчина был выходцем с Кавказа с пронзительными голубыми глазами и иссиня черными длинными волосами. Безумно дорогой и модный пиджак сидел на нем как влитый и подчеркивал его великолепную фигуру. Чувствовалось, что горец любит жить красиво и ни в чем себе не отказывать… Второй человек выглядел совершенно обыденно и сразу сказать что-то определенное о его национальности и роде занятий представлялось достаточно сложным. Костюм его также был дорогим и сшитым на заказ, но его цена и эксклюзивность не так бросались в глаза, как у первого гостя. Спортивной фигурой и шикарными волосами он похвастаться не мог: из под ремня брюк выпирало небольшое аккуратное брюшко, а его голову вместо пышной шевелюры покрывала аккуратная короткая прическа.
Брагин, демонстрируя редкое расположение, вышел из-за стола и, сердечно обняв обоих, усадил около себя. Он давно и хорошо знал их. Еще в далекие 70-е, когда Брагин начинал проворачивать средней руки валютные аферы, они уже были его партнерами и отвечали за различного рода силовые акции. «Да, золотое было времечко! — с некоторой ностальгией подумал он. — Погуляли мы тогда… Ни мордобоя, ни стрельбы… Хотя, Гога, что греха таить, любил махать своим кинжалом… Похоже, и сейчас его с собой притащил».
Кавказец, вальяжно развалившись, начал разговор, ради которого они здесь собрались:
— Думал, Коршун, что ты совсем забыл своих старых друзей… Известным стал, богатым…, гордым… Ни пишешь, ни звонишь… Настоящие друзья так не поступают, если только они уже не друзья…!
Обстановка за столом мгновенно накалилась… Произнесенные слова могли нечаянно спровоцировать очень серьезные события, ведь за столом сидели люди, одно слово которых было способно запустить кровавый механизм бандитских разборок.