Рождение Зверя
Шрифт:
«Похоже, будет поджаривать, — с ужасом подумал Сергей. — И меня вряд ли хватит надолго!». Он бросил затравленный взгляд на стороживших его парней, но те лишь сверкали своими затемненными шлемами, за которыми было бесполезно искать сочувствия…
Тем временем, Митрич вытащил из пламени пруток и, неожиданно, без всяких слов, ткнул в Серегино плечо… Он едва успели заметить малиновый наконечник, стремительно приближавшийся к нему, как тело пронзила адская боль… Тысячи иголок вонзились в его плечо и медленно проникали все глубже и глубже…
Старичок сразу же, заглядывая
— Ну, как?
… Сергей ничего ответить не мог, так как тихо, еле слышно, скулил, словно маленькая собачонка, зализывая свои раны…
Митрич заулыбался, видя эффект. Нравилась ему эта работа. Только здесь он мог в полной мере любоваться тем, что огонь делает с человеком. Митрич раньше работал кузнецом на одном из допотопных заводов города и поэтому к огню относился большим благоговением… Огонь, он считал выше и нужнее человека… «Человек — это что? — размышлял он частенько. — Это так, мразь! А огонь — это настоящая сила! Он никогда не предаст, не бросит… Он любит своих…».
Вот и сейчас, старичок улыбался не потому, что ему нравились человеческие страдания… Просто каждый раз, вонзая раскаленную сталь в плоть человека, он убеждался, что огонь сильнее… Осторожно, он взял своими старческими пальцами второй пруток, наконечник которого был похож на небольшой бурав и вновь ткнул им в Сергея. На этот раз он попал чуть ниже, в предплечье… Кожа, мышцы зашипели и по залы поплыл сладковатый аромат жаренного человеческого мяса, а старичок все сильнее и сильнее давил пруток…
… Он не выдержал и дико закричал… Море боли красноватого цвета затопило его сознание, погасив в нем остатки человеческого… Сергей выгнулся дугой и так завопил, что охрана вместе со стариком вздрогнули… Цепь наручников лопнула, веревки на ногах расползлись в стороны… Озираясь по сторонам, он вскочил на стол, где все еще одиноко стояла бутылка коньяка… Солдаты испуганно вели его стволами своих автоматов, боясь приближаться…
В этот самый момент Сергей был уже потерян: его сознание металось, словно испуганный котенок… Он не понимал, кто он, где находится…Весь его мир сузился до адской боли, которая немилосердно жгла его руку, всё и все превратились во врагов, от которых исходит лишь зло… Он сжался в пружину и ждал, когда начнется атака… Глаза сузились, пальцы непроизвольно сжались будто схватили чьё-то горло…
Один из охранников, что находился ближе всех к выходу, на службе был сегодня первый день и его никто не предупреждал, что он может столкнуться с таким… Он сжимал автомат, напряженно гладя курок, и одновременно медленно отступал к двери. Вдруг, под ногу попалась забытая кем-то стремянка и, падая, он случайно открыл огонь…
Остальные среагировали мгновенно, начиная бешено опустошать магазины… Пули смертоносным смерчем изрешетили сидения, столик, так и не успевшего встать Митрича… Убийственная косилка сметала все на своем пути, кроме… Сергея. Его уже давно там не было! Он начал охотиться на врагов!
Первого же солдата, что ему подвернулся, он смял как бумажную фигурку… Затем мощные прыжок и голова второго взлетела к потолку! Двое оставшихся, перестав стрелять, ринулись к выходу…
Сергей, сгорбившись, стоял посреди зала… Он все еще был зверем и ждал нападения! Медленно ноздри расширялись, с шумом вдыхая воздух… Сузившиеся глаза караулили любое движение…, но все было тихо, лишь небольшие камеры еле слышно жужжали, поворачиваясь из стороны в сторону…
Он снова вдохнул воздух… Что-то в нем неуловимо изменилось… Он стал какой-то другой — немного горький и заставлял слезиться глаза… Сергей без всякого разбега прыгнул через весь зал и всей своей массой обрушился на дверь! Хлипкий пластик с сенсорным замком, совсем не рассчитанный на такие нагрузки, с громким звуком разлетелся на куски и дождем прошелся по столпившимся там людям… Не ожидавшие этого люди с испуга стали стрелять во все стороны… Узкий коридор вскоре наполнился гарью пороховых газов и криками умирающих и раненных…
Он был в своей стихии — первобытной ярости и безумного напора… Солдаты валились, как кегли. Кевлар бронежилетов сминался мягкой фольгой под ужасными ударами, плоть превращалась в мясной фарш… Они в страхе бежали по коридору, пытаясь спастись от неминуемой гибели, но до следующей двери не добежал никто…
Лишь один раз рука Сергея дрогнула и не смогла нанести смертельный удар… Прямо перед ним в ярко белом халате лежала испуганная женщина… Её светлые волосы разметались по плечам, отдельные пряди накрыли лицо, по которому медленно стекали слезы… Она ерзала ногами, стремясь отползти от него подальше. Но он делал очередной шаг и вновь оказывался совсем близко… В нем что-то сломалось! Жажда убийства его покинула так неожиданно, как уходит из прежде обильного ручья вода…
Он присел рядом, продолжая, не отрываясь смотреть на неё. Перед его ногами лежал не враг, который шел к нему, чтобы ввести через шприц смертельную дозу яда, а беззащитная и всеми покинутая женщина… В свернувшейся в клубок фигуре сквозил невообразимый страх. Это стало для него знаком, красной тряпкой! В этот момент он был не безжалостным убийцей, которому было нечего терять, а защитником самого важного для него создания — женщины-матери… Зверь в нем заворочался, вновь начиная выискивать противника, врага!.. Кругом лежали лишь разодранные в клочья трупы, изломанное оружие… Врага не было видно, но он был где-то рядом! Прятался, чтобы исподтишка нанести последний удар!
Сергей вертелся по сторонам, осматривая каждый закоулок узкого коридора. Здесь негде было спрятаться! Если только…, если только… враг не был рядом… Он вновь стал поворачиваться к женщине, но уже было поздно! Тонкое жало шприца, ведомое опытной рукой, в это самое мгновение коснулось его кожи и неуловимо погружалось все глубже и глубже… Вместо беззащитной и умоляющей о пощаде женщины с огромными глазам, в которых застыли слезы, перед ним предстала торжествующая фурия-мстительница. Она радовалась! Ей удалось сделать то, чего не удалось достичь целому взводу хорошо обученных и вооруженных мужчин!