Рождение
Шрифт:
— Тогда зачем он тебе? Для чего вся эта возня?
— Харлам создал организацию. Ее называют сектой Свидетелей света. Ею сейчас управляет его дочь — красный маг. Да ты знаешь эту страстную особу, она у нас гостила.
— И что? Ее судьба висит на волоске. В первую очередь из-за ее невысокого интеллекта.
— Да. У нее есть недостатки. Но что будет, если мы сможем наладить с ней лично рабочий контакт и поддержать ее? Например, приставив к ней толковых и влиятельных советников?
— Против нее ополчатся все города. Если они узнают.
— А если нет?
—
— Наше с тобой — да. Но если этот человек проведет через аномалию наших эмиссаров, то есть шансы. Серьезные шансы.
— Город Зара, куда ведут аномалии, стерегут химеры. Они почувствуют появление новых разумных сущностей.
— А если нет?
— Красные сущности, вышедшие с этим, — скривилась собеседница, — из аномалии, без всякого сомнения, привлекут внимание Совета Зара.
— Это если они не будут заняты делом.
— Хочешь отправить в другие аномалии смертников? — задумчиво спросил она.
— Много смертников. Их гибель подкормит аномалии и заставит советников вмешиваться. Химеры же… их тоже можно отвлечь. Например, открыть парочку порталов у города. Ясное дело — не от нас открывать. Должников-то хватает.
— А ты думаешь, этот, — снова скривилась собеседница, — сможет провести наших эмиссаров через аномалию?
— Ты же видела его во время приема. Он узнал и тебя, и меня. Ну, может, и не узнал, но, во всяком случае, понял, кто мы такие. Примерно. И сохранял при этом относительное спокойствие. Если на время прохождения аномалии включить наших эмиссаров ему в команду, подчинив временной клятвой, то вряд ли они столкнутся с серьезным сопротивлением. Аномалия ведь берет страхи главы группы и ориентируется на его уровень развития.
— Тогда почему ты предложил ему так мало?
— Я предложил ему то, что он хочет. В его душе сейчас нет особой страсти ни к женщинам, ни к обогащению, ни к тщеславию. Сейчас он жаждет только одного: вернуться домой.
— Ранцы у его зомби буквально забиты мелкими, дешевыми амулетами.
— Да. Обратил внимание. Видимо, грабил.
— И ты говоришь, что он не жаждет обогащения? Может, и не в первую очередь, а в нагрузку. Почему не предложил? Он ведь открыто пошутил над несоразмерностью платы.
— Он не поверит. Он нам не верит. И чем больше мы ему будем обещать, тем меньше веры. Ты же почувствовала этот скепсис, который растекался по нему после узнавания? Особенно после твоего появления.
— Какая разница? Как будто у него есть выбор?
— Выбор есть всегда. Тем более у человека, который готов прыгнуть в индивидуальный портал следом за своим врагом.
— Он не знал, что творил.
— Он вообще не сильно понимает, что делает. Однако — делает. Я чувствую его желания. И я предложил ему их воплотить в жизнь. И исполню обещанное.
— Серьезно? — скривилась собеседница.
— Он вернется домой, и ты сможешь его оттуда забрать уже сама. Но потом.
— Ты не хуже меня знаешь, что мне туда вход запрещен. Нам обоим.
— Тебе — да. А твоим подручным — нет. К тому же мы знаем, какой типаж женщин
Его собеседница скривилась с отвращением. И удалилась.
— Приглядывай за ней, — тихо произнес владыка. — Ее боль, обида и ненависть слишком сильны. Я не хочу, чтобы она мне все испортила.
— Да, господин, — с легким свистящим шипением ответил женский голос откуда-то из-за спины…
* * *
Илья стоял на крепостной стене и смотрел на каменистую долину, в дальнем конце которой находились руины города. Именно там блуждали аномалии, с трудом, но наблюдаемые даже на таком внушительном расстоянии.
Он думал.
И о тех двух знаковых разговорах с владыкой и магистром. И о том, как они бродили по городу со здоровяком, обсуждая бытовые вопросы. Но каждый раз, когда он углублялся в обдумывание бесед, вспоминал эпизод — там, в пещере. Илью он попросту не отпускал. Ему ведь удалось почувствовать стихию каждого из магов. Не ступень или уровень развития вроде ученика или адепта, а стихию, что уже неплохо. Хотелось бы, конечно, большего, но и это — прорыв.
И вот — снова невольно вернулся к этим мыслям.
Психанул. Решив всем остальным заняться потом.
Закрыл глаза.
Прислушался к ощущениям. Выровнял дыхание. И… ничего.
Еще подход.
Еще.
И еще.
Где-то через полчаса начало что-то получаться. Только он увидел не цвет таланта магов в округе, а пыльцу. Ту самую, про которую говорил магистр. Так-то он ее и обычным взглядом наблюдал, разве что она не светилась красным. А тут вон — словно крохотные кровавые искорки летели, влекомые непонятно чем. Словно пыльца ели в период цветения, что сдувалась ветром в поля густыми зелеными облаками. Вот и тут. Только ветра не было — во всяком случае, ощутимого. И пыльца плыла сплошным маревом без конца и края, то поднимаясь, то опускаясь.
Илья присмотрелся.
В ее потоке барьер «Дыхания Иора» наблюдался предельно отчетливо. Пыльца касалась его границ и медленно по ним сползала. Из-за чего казалось, будто бы Илья сидит в каком-то волшебном яйце. Но, кстати, не вся отражалась, кое-что и проникало внутрь и, добираясь до тела, всасывалось…
Пыльцы было так много, что она воспринималась как фон. Видимо, по этой причине изначально Илья на нее внимания и не обратил. Там, в пещере. Подумал, что ему просто плохо после аномалии.
Попробовал ощутить свою нежить.
После пыльцы это оказалось уже не так сложно. Каких-то десять минут — и вот: готово. Стоят такие и слабенько светятся синим светом. Все, кроме девиц, у которых имелся микс. Они выглядели словно крепко перемешанный клубок нитей. У одной белых с синими, а у второй — красных с синими. Как последний вариант был вообще возможен? Илья не понимал. Ведь синяя стихия магии и красная — антагонисты. Или нет? Ему остро не хватало знаний. Куда ни ткни, везде все упиралось в большие пласты знаний…