Рожденная чародейкой
Шрифт:
— Именно так, — сказала Миррима.
— Мне хочется поехать с вами, — призналась Иом. — Джеримас говорил, что послание должен передать ближайший родственник короля.
— Габорн не мог рисковать вами, — заметила Миррима.
— Знаю, — сказала Иом. — Как только он узнал, что я ношу ребенка, то отослал меня в «безопасное место». И хочет, разумеется, чтобы я лежала себе в кровати, пока не придет время раздвинуть ноги и разрешиться от бремени.
— Ваше величество! — сказала Миррима, притворяясь шокированной.
Иом
— Я бы поехала с вами, если б могла. Но Габорн узнает об этом. Еще чего доброго, бросится выслеживать меня, пользуясь Силами Земли. А это трата времени, и я не могу подвергнуть таким образом опасности других людей. Это рискованно. Потому придется поступить, как велено.
— Во всяком случае, вы будете в безопасности, — сказала Миррима.
— Нет на свете места безопаснее, чем рядом с Королем Земли, — возразила Иом. — Там-то мне и хочется находиться.
Она бросила яблоко и взяла Мирриму за руки.
— Я буду скучать без вас. Вы уже дважды спасли мне жизнь, но для меня вы значите больше, чем просто защитница. Я хочу, чтобы вы стали мне другом. Каждый день я буду молить Землю, чтобы она вернула вас обратно невредимой.
— Я тоже буду думать о вас, — отвечала Миррима. Что еще сказать, она не знала. Слова не могли передать ее чувств. — Желаю вам благополучно родить сына.
Иом улыбнулась и возложила левую руку Мирриме на живот.
— Да зародится и в твоем чреве дитя, — промолвила она.
Так в Гередоне беременные женщины благословляли обычно своих еще не понесших подруг. Просто старый обычай. Но Миррима почувствовала вдруг, как под рукой королевы в животе ее шевельнулось что-то, и быстро отступила. На мгновение ей показалось, что прикосновение Иом и вправду может наполнить ее пустое чрево.
Та рассмеялась.
— Думаю, это случится скоро, теперь, когда ваш муж… простите, если я обидела или расстроила вас, — быстро добавила Иом. — У вас, конечно, полно своих забот. Я только… желаю вам всего наилучшего.
— Все хорошо, — сказала Миррима. — Благодарю вас.
Но смятение свое ей скрыть не удалось. Она не смела признаться Иом, что Боринсон ни разу не спал с ней и что она солгала насчет его чудесного исцеления.
— Позвольте мне сделать вам подарок, — сказала Иом, словно надеясь загладить нечаянно нанесенную обиду. — Вам нужно ожерелье — взамен того, что вы отдали, — она потянулась и сняла спрятанное под туникой ожерелье. — Я носила его на счастье. Но сейчас оно нужнее вам, чем мне.
И она протянула Мирриме опалы, которые давала Биннесману перед нападением Темного Победителя на замок Сильварреста.
— Ваше величество, — сказала та, — я не могу… у меня нет для вас ответного подарка.
— Вы подарили мне мою жизнь и жизнь моего сына.
Иом надела ожерелье на шею Мирриме, обняла ее, и они пошли, взявшись за руки, к Боринсону, который чистил в это время лошадей.
Сэр Боринсон попрощался с королевой и вскочил
Она задумалась, почему Боринсон не забрал у нее своего коня, ведь у того было больше даров, чем у пегой кобылки, на которой ехал теперь ее муж. Может быть, просто не хотел? Ведь это королевский скакун, а Боринсон перестал быть королевским стражником. Пегая же кобыла подходила в самый раз для мелкого лорда.
Они поскакали вдвоем на юг вдоль реки, на излучине свернули и помахали королеве.
Та, стоя, среди серебристых берез на краю рощицы, помахала в ответ.
И Миррима вдруг увидела ее в новом, неожиданном свете. Казалось, что именно здесь, в лесу, и должна Иом находиться, так органично она смотрелась — словно ягоды на ветке. Золотая листва над головой, зеленое дорожное платье, лошади за спиной, дитя в утробе — истинная жена Короля Земли…
Иом помахала вслед Мирриме и Боринсону. Она чувствовала себя несчастной. Габорн хотел, чтобы она находилась в безопасности, под защитой. Он хотел как лучше.
Но ей было ужасно одиноко.
Друзья отправились в Инкарру. Габорн собирается в Подземный Мир. А она… привычный мир рушится, но она поедет, куда велено. Хотя хочется ей совсем другого.
Иом велела сержанту Гримсону созвать стражников, и отряд двинулся дальше.
Золотистые равнины вскоре сменились плодородными землями, до сих пор еще зелеными, где среди полей стали попадаться дубы. Все чаще по дороге встречались селения, вдоль большака потянулись каменные изгороди.
И все больше становилось людей. Крестьяне, занятые своими свиньями, овцами, уборкой сена, едва успевали узнать среди проносившихся мимо всадников Иом, не говоря уже о том, чтобы снять шапку и преклонить колени.
И вслед отряду летели возгласы: «Это кто, королева, что ли?» или «Глянь-ка, кажись, королева едет!»
Вскоре ничто вокруг уже не напоминало о разоренном Каррисе. Запах мертвой травы сменился ароматом живых пшеничных полей; взамен серой гнили глаз радовали пышные фруктовые сады, где щебетали скворцы; вместо криков ужаса слышалось лишь мычание сытых коров.
Иом ощутила прилив сил.
Гримсон называл ей деревни и города, мимо которых они проезжали, показывал поля древних сражений и прочие исторические места. Вскоре она поняла, что у этого несимпатичного на вид человека светлая голова на плечах и доброе сердце. Но почему все-таки именно его Габорн выбрал ей в провожатые, она понять так и не могла.
К тому времени когда вечер сменился ночью, Иом очень хотелось остановиться в каком-нибудь из встречных постоялых дворов и хоть раз за день поесть нормально. Аппетит дразнили доносившиеся с обочины дороги восхитительные ароматы то жареного окорока, то цыплят, то горячего, только что из печи, хлеба.