Рожденная летать

Баркер Бекки

– Шейла! – поприветствовал он ее, кивнул сестрам и подошел к столу Бэл.

В комнате вдруг стало тесно. Рид Коннорс был из тех мужчин, которые излучают столько энергии, что их присутствие можно ощутить даже с закрытыми глазами.

Шейле подумалось, что атмосфера вокруг Коннорса так наэлектризована, что люди стараются держаться от него подальше. Из осторожности она поднялась и отошла от стола, где ее мать обсуждала с Коннорсом деловые вопросы.

– Он всегда считал тебя лучшей, – одними губами прошептала Ди, намекая на обращение Коннорса

к Шейле по имени. Хотя сестры носили разные прически, клиенты их часто путали, особенно если они были одеты в летные комбинезоны. Коннорс же всегда безошибочно отличал Шейлу.

– Заткнись! – также почти беззвучно ответила Шейла сестре, не заметив, однако, что в этот момент Коннорс повернулся и посмотрел на нее. Его бровь вопросительно приподнялась. – Просто у нас возник маленький спор с Ди, – смутившись, объяснила Шейла.

– Странно, – произнес Рид низким, глубоким голосом, – я даже и не слышал возражений Ди.

Сестры на диване быстро опустили головы, едва сдерживаясь, чтобы не прыснуть со смеху.

Шейла не могла понять, что заставляло ее так воинственно относиться к этому человеку, но она испытывала раздражение всякий раз, когда чувствовала на себе взгляд его золотисто-карих глаз, принимая в штыки любую попытку Рида сблизиться с ней.

– Мы с Ди прекрасно понимаем друг друга и без слов, – заявила Шейла бесстрастным тоном, но в глазах ее ясно читался вызов.

Коннорс твердо встретил ее взгляд.

Рид не обладал внешностью высокого, мускулистого киногероя, и рослая Шейла была не намного ниже его. Ди называла его скучным и скупым, а Карла находила в нем черты популярного Дона Джонсона.

Коннорс, со светло-каштановыми волосами золотистого отлива и такого же цвета глазами, не казался красавчиком. Черты его лица могли считаться самыми обычными, но его подавляющая анергия и чувственность всегда настораживали Шейлу.

Одетый в обыкновенные широкие брюки, белую рубашку и голубую полотняную куртку, Коннорс, очевидно, ценил в одежде удобство и практичность. Он явно опровергал представление Шейлы о том, что внешний вид офицеров федеральной службы должен сочетаться с их деятельностью.

– Вы когда-либо желали поработать на Дядю Сэма? – вкрадчиво спросил он Шейлу. – Мы всегда найдем работу для людей с особыми талантами.

– Я уверена, что наши таланты оказались бы лишними на вашем поприще, – парировала его выпад Шейла. – Мы рождены, чтобы летать.

Карла прервала этот диалог:

– Кстати, о полетах. Ди, пойдем, нам скоро в рейс, и денек предстоит нелегкий.

– Да ну их всех, – сказала Ди, выходя вслед за Карлой из комнаты. – Конечно, было бы совсем неплохо и нам несколько деньков в выходные порезвиться на пляже.

Шейла посмотрела вслед сестрам. Прощание закончилось, телефонный звонок отвлек Бэл, и все внимание Рида переключилось на Шейлу:

– Вы только что вернулись из отпуска?

– Да, была моя очередь отдыхать.

– Ах, так вот почему именно вам досталось возить меня, – догадался Рид. Его глаза светились сочувствием,

однако это не меняло настроения Шейлы.

Она зарделась, но, несмотря на раздражение, ее ответы были вежливыми и обдуманными. Бэл не допускала оскорбительного отношения к людям.

– Я полагаю, что более выгодного заказа у нас, в конце концов, нет, – заключила Шейла.

Уголки рта Коннорса приподнялись в усмешке.

– Могли бы мы где-нибудь спокойно поговорить? – спросил он.

– Если вы не против, мы можем пройти в папину комнату.

Рид кивнул и прошел вслед за Шейлой в личный офис Гарольда Прескотта по прозвищу Медведь.

Медведь был сержантом военно-воздушных сил в отставке. В армии он занимался ремонтом самолетов, а после увольнения решил открыть собственное дело на небольшом участке плантации в штате Виргиния, которой владела его жена. С тех пор он все свое время посвящал ремонту и техническому обслуживанию самолетов компании «Прескотт».

Шейла открыла дверь в офис Медведя, посторонилась, пропуская Коннорса вперед, и закрыла за собой дверь.

– В этой комнате не часто работают, – заключил Коннорс, осмотревшись. Комната была скромно обставлена, и на всем лежал тонкий слой пыли.

– Да, папа здесь бывает редко, – сказала Шейла. – Мама считает, что у президента компании должен быть собственный офис, но папа большую часть времени проводит в ангаре, возле самолетов.

Внимание Рида привлекла фотография на столе Медведя. Любительский снимок размером восемь на десять запечатлел сестер в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. Коннорс представил, какими девушки были в юности. Одетые в спортивные костюмы, с одинаковыми прическами и озорным выражением лиц, они были очень похожи, и различить, казалось, их невозможно. Рид подумал, как нелегко было их родителям.

– Ваша мать одна держит в своих руках все административные дела? Я никогда не видел никого, кроме нее, в офисе.

– Для нее это равносильно традиционному южному гостеприимству. Она даже и представить не может, что кто-то еще будет отвечать на звонки или обслуживать заказчиков.

Организаторские способности Бэл вошли в легенду, но они всегда были направлены на общественную деятельность, заботу о семье и дочерях. И конечно, для всех явилось неожиданностью, когда она занялась бизнесом. Бэл утверждала, что, если она хочет иногда видеться с семьей, ей надо жить на взлетной полосе.

– Ваша мать – настоящая леди, – заметил Рид. Он хорошо знал, что за аристократической внешностью Бэл скрывается острый ум, и ценил это.

– Да, этого у нее не отнять, – согласилась Шейла.

– Просматривая некоторые дела, я выяснил, что у вашего отца тоже есть лицензия на вождение самолетов.

Шейла раздосадованно нахмурилась:

– Ах вот как?

Больше всего она ненавидела во всех служащих федеральных агентств их бесцеремонное вторжение в частную жизнь людей.

– Эти документы общедоступны, – медленно протянул Коннорс, обращая все свое внимание на Шейлу.