Рожденная под темной звездой
Шрифт:
Её тело.
Примени Юлиан насилие – у него сорвет крышу. Снесет надолго. Так же долго он будет трахать девчонку с телом Лизы. Будет трахать во все дырочки – в киску, в ротик, в попу. Будет раз за разом врываться в её тело, вызывая не стоны удовольствия, а стоны боли. Потому что она человек, а он вампир. И тело у неё с человеческим ресурсом.
Быть откинутым прочь, как тот урод, что намеревался поиметь её в клубе, Юлиан не опасался. Категории прожитых лет были не те. Соответственно, силы разнились в разы.
Мать вашу, он сходит с ума.
Добровольно.
Руки,
От его рук исходило успокаивающее тепло, несмотря на то, что температура тела у Юлиана была чуть ниже, чем у Лизы. Это она отметила мимоходом. "Не человек", – так он сказал. Ну и что? Пусть не человек. Это её не волнует. Ведь на самом же деле не волнует! Словно она, там, за чертой прошлого, в другой жизни, уже имела дело с не людьми. Относилась к ним спокойно. Не воспринимала, как мистическую выдумку.
Руки – это одно. А вот то, что Юлиан стоял близко – ближе, чем она могла часом ранее представить – другое. Его тело выступило щитом. Защитой. От всего мира.
Большое. Пахнущее дорогим парфюмом и неповторимым ароматом сильного мужчины. Запахом, в который хотелось окунуться с головой и забыться…
Господи, она сходит с ума.
Добровольно.
– Успокойся. И не вздумай плакать. Я тебе обещаю, мы выясним, кто ты, откуда родом и как тебя зовут на самом деле, – произнес Юлиан.
От непоколебимой уверенности, сквозившей в его голосе, мгновенно стало легче. Словно нажали на кнопку: "Включить спокойствие". И Лиза, глубоко вздохнув и выдохнув, постаралась улыбнуться.
– Извини, просто ты… – ее голос сорвался.
– Ничего не говори, я все понимаю, – он провел рукой по ее волосам. – Если ты не возражаешь, то я могу сделать для тебя документы. Имя выберешь любое. Чтобы ты не чувствовала себя безымянной.
– Ты имеешь в виду паспорт? – чуть всхлипнув, она застыла, удивленная его щедростью.
– Да.
– Можно я подумаю?
Предложение казалось более чем разумным, но не следует принимать поспешных решений.
– Естественно. Никто тебя не торопит.
Он отпустил ее, убрал руки, и она моментально ощутила неприятный холодок, возникший там, где он только что трогал ее.
– И мне надо будет ехать в паспортный стол? Или в ОВИР? Или как тут называется миграционная служба? – Лиза поспешно обернулась.
Юлиан никуда не делся. Стоял рядом и смотрел на нее.
– У тебя будет российский паспорт. Что-то мне подсказывает, что ты из России.
– Акцент? – она сжала руки.
– Скажем, совокупность нескольких факторов, – уклонился он от прямого ответа.
Если Лиза и удивилась, то промолчала.
– Российский, так российский, – согласилась она.
На данный момент ей было всё равно. Вернет память, вернет настоящее имя. Сейчас же ей нужен хотя бы какой-то документ. Не хватало ещё, чтобы
Лиза принялась варить кофе. Не спеша, не делая резких движений. Двигалась плавно, не гремя посудой. Юлиан прошёл к столу, бесшумно отодвинул стул и сел, положив руки на стол, предварительно сцепив пальцы в замок. Непривычно было видеть женщину, спокойно готовящую ему кофе в его кухне. Женщину, которую он пустил на свою территорию сам.
Тем красоткам, которым доводилось бывать в пентхаусе Юлиана, и в голову не могло прийти сварить кофе. Они привыкли ублажать мужчин в постели, получая за это определенные привилегии. Да и сам Юлиан не желал видеть никого своей на кухне. Кухня – это душа дома. Кто хозяйничает на кухне, тот хозяйничает в доме. Всё очень просто.
Лизе можно хозяйничать на кухне.
Ей можно всё.
– Вот, – Лиза, продолжая испытывать легкий дискомфорт, поставила перед мужчиной чашку с дымящимся напитком.
– А где твоя? – Юлиан приподнял одну бровь.
– Не хочу, – девушка смущенно улыбнулась. – Выпила уже четыре чашки. Если выпью ещё одну, будет передоз.
– Посидишь со мной? – он кивнул на свободный стул.
– Естественно.
А куда ей ещё деваться?
Лиза опустилась на стул, стоявший напротив, и повторила жест Юлиана – так же сцепила пальцы.
– Как кофе? Нормальный? – спросила, когда он сделал первый глоток.
– Никогда не пил ничего вкуснее.
Они оба понимали, что он привирает, но в данный момент эта ложь казалась уместной.
Пока Юлиан не спеша пил кофе, они оба молчали. И молчание не давило. Создавалась иллюзия, что они знакомы вечность, и что вот так сидеть на кухне перед ужином для них обычное дело. Ритуал, который стал частью их жизни.
Первой нарушить молчание решила Лиза. И начать с самого главного.
– Юлиан, скажи, ты – вампир?
Вопрос не бровь, а в глаз.
Мужчина медленно улыбнулся, специально обнажив удлиненные кончики клыков.
– Да, – произнес с нескрываемым удовольствием. – И тебя сей факт не смущает? И не пугает?
– Я думала об этом, – она опустила взгляд, глядя на чашку в его руках. – И поняла – нет, не смущает. Не удивляет. И не пугает. Я – человек, но каким-то образом моё сознание принимает и другие виды. Поэтому я пришла к выводу, что в прошлом или общалась с вами, или имела какое-то отношение к миру, где живут не только люди, – Лиза говорила с зарождающейся уверенностью.
Ещё ранее, дожидаясь Юлиана, она решила, что обязательно поделится с ним своими соображениями. Одно дело – размышлять в одиночестве, иное – когда слова произносятся вслух. Говоря вслух, мы словно придаем своим мыслям точную форму, облекаем их в плоть, окончательно убеждаем себя в своей правоте, либо, наоборот, понимаем, что ошибаемся. Сейчас Лизе необходимо было говорить. Пусть её речь будет бессвязной, путанной, но это лучше, чем молчание.