Рождённая в полночь

Кистяева Марина

Около входа в клуб толпились байкеры, сверкая толстыми цепями и ревя движками своих двухколесных коней. Чуть в стороне стояли девочки, которые решили пощекотать себе нервы. Они решали заходить им внутрь клуба или всё же выбрать другое место для развлечений. Около крыльца сидел подрастающий демон и сверлил взглядом одну из них.

На фейс-контроле стоял знакомый дрампир.

— Добрый вечер, Велес Игнатьевич, — поздоровался он, при виде Сандровского.

— Как работа, Владис?

— Спасибо, работаем по-тихому.

«По-тихому»

из уст Владиса было слышать крайне странно. Это был двухметровый амбал, который помимо того, что работал вышибалой в клубе, так был постоянным участником боев без правил среди вампиров и дрампиров. Его лицо носило следы постоянных переломов. И всё тело, начиная от шеи и заканчивая лодыжками было покрыто татуировками. При всём безобразии боевой раскраски, Владис в обычной жизни был не плохим парнем, и у Велеста была мысль переманить его на службу к Сандровским.

Он достал визитку из кармана и протянул ему:

— Надумаешь поменять «тихую» жизнь — позвони.

Дрампир усмехнулся, верхняя губа дернулась, на ней были заметны операционные нитки, которые ещё не рассосались.

— Учту.

— Борис где?

— Он в хранилище.

Брови Велеста взметнулись к верху.

— В хранилище?

— Да.

— Чувствуется, там что-то интересное будет наблюдаться.

— Вы не будете разочарованы.

Хранилищем в вампирских клубах назывались комнатами, где запирались нарушители. Те бессмертные, которые перешли установленные границы. Так же хранилище использовали, как камеры пыток. Стены этих комнат были пропитаны кровью самых древних вампиров, тех, кто лично знавал египетских фараонов и пил кровь шумеров. К крови вампиров прибавлялась кровь демонов. Но демоны не особо желали делиться своей кровью, поэтому она бралась насильно.

Поэтому из стен хранилища невозможно было выбраться с помощью колдовства, разрушительные для камня и бетона удары бессмертных тут тоже не действовали. И из этих стен за пределы не доносилось ни звука, ни запаха.

Подобных хранилищ было мало, потому что очень редко удавалось достать гремучую смесь крови древнего вампира и демона.

Для «Жерла» такое хранилище было необходимостью. Иногда оно арендовалось особо привередливыми клиентами для особых забав и развлечений…

Велесту не надо было показывать дорогу. Он её знал.

Его мысли то и дело возвращались к Лане. Он до сих пор чувствовал её нежные прикосновения и слышал, как она стонала под ним. Эти воспоминания жгли его нутро, оставляя следы сильнее, чем от раскаленного железа. Он пока не мог понять, кто она такая, отчего он слышит её мысли, но одно он знал точно.

Так просто он её от себя не отпустит.

И если понадобиться, он будет её удерживать насильно.

Зверь в нём довольно заурчал. Велест и так вел себя мягкосердечно, что было ему не свойственно. Но

с ней по-другому не выходило. Её страх ему был не приятен.

А если она начнет к нему испытывать презрение или отвращение?

Он с силой пихнул плечом незнакомца, что встал у него на пути. Тот что-то крикнул в ответ, но Велест даже не обратил внимания. У Ланы нет причин, чтобы презирать его.

В постели он был с ней нежен, в жизни обходителен. Ну, почти. Пара страшилок, что он ей рассказал — не считается. Он даже перестал её пугать. Страх в её глазах для него был сильнее удара ножа.

Велест мотнул головой, прогоняя наваждение. Да что, черт возьми, происходит? Почему он постоянно думает о Лане? Она заменила собой весь мир. Разве такое возможно?

Хорошо, что он дошёл до хранилища, потому что, чем больше он думал о Лане и о том влиянии, которое она приобретала над ним, тем мрачнее становился. Под стать ситуации. Ничего «мягкого и пушистого» в хранилище быть не могло.

Он набрал Бориса.

— Я прибыл. Отворяй ворота.

Хранилище можно было открыть лишь с одной стороны. Если его закрыли изнутри, то только изнутри можно было и открыть. Открывалось оно артефактом, в котором тоже была синтез крови демона и вампира.

Дверь бесшумно открылась, и в нос Велесту ударил запах крови Бориса и ещё одного вампира. Велест нахмурился сильнее. Но когда вошёл в комнату, то понял, что недооценил ситуацию.

Борис стоял посередине комнаты с ножом, с которого капала кровь. Кровью же были забрызганы стены хранилища. Впрочем, как и одежда брата. Он выглядел не наилучшим образом. Глаза хищно сверкали, клыки кроваво оскалены, рукава свитера закатаны до локтя, обнажая руки, которые в прямом смысле этого слова, погрязли в крови.

— Что за бойня? — усмехнулся было Велест, но ему стало не до смеха, когда Борис отошёл в сторону и он увидел двух прикованных к железным скобам стригоев.

Именно их кровь была повсюду.

Но….

Велест снова их не почувствовал!

Он чувствовал присутствие двух бессмертных существ!

На его лице отразилось недоумение, которое тотчас сменилось яростью.

Борис перекинул играючи нож из руки в руку, он только вошёл в азарт. Иногда в нем просыпался настоящий садист, и он с удовольствием выполнял роль палача.

— Вижу, брат, ты удивлен….

— Какого дьявола?….

— Тоже не чувствуешь присутствия этих ублюдков?

Один из стригоев, чьё лицо больше походило на кровавую маску и невозможно было разобрать черты лица, приподнял голову. Его единственный, не заплывший, глаз впился в Велеста. Он пылал ненавистью.

— Вампииир……, - выдохнули его губы.

Велест поморщился.

— Хорошо ты их приложил, — он подошёл ближе к стригоям и посмотрел на то, что от них осталось. — Где вы их схватили?