Рожденная в Техасе
Шрифт:
Вместо ответа девочка бросилась Эленде на шею и благодарно ее поцеловала.
— Посиди здесь, пока я закончу, — попросила Эленда.
Элизабет-Энн послушно уселась на верхней ступеньке лестницы. Эленда в это время быстро и легко, словно влетела, вошла в комнату мистера Сандерса и стала собирать простыню, одеяла и подушки, которые проветривались у раскрытого окна. Девочка внимательно наблюдала за своей тетей.
Не делая лишних движений, Эленда энергично встряхнула нижнюю простыню, и та стала медленно опускаться на кровать,
Эленда поставила подушки у отливающей медью спинки кровати и хорошенько их взбила. Внизу громко хлопнула входная дверь, зазвенели колокольчики.
Эленда быстрым взглядом окинула комнату и, убедившись, что все в порядке, нигде ни пылинки, прошла по старенькому овальному коврику и вышла на лестницу.
Она улыбнулась Элизабет-Энн и, держась за перила, перегнулась и посмотрела вниз.
— Дженни, это ты?
Дженни, которая стояладвумя площадками ниже, отошла на несколько шагов, и теперь Эленда ее увидела. Девочка закинула голову и посмотрела вверх.
— Да, тетя, это я, — приторно-сладким голоском пропела она. — Извини, что задержалась. Мисс Велкер предложила помочь мне по математике. Задания были трудные, и я очень устала. — Она прикрыла рот рукой, сделав вид, что зевает, и добавила: — Может, тебе помочь?
— Не-е-ет, — протянула Эленда, — я уже почти закончила. — Она плавно взмахнула рукой. Этот элегантный жест она переняла у миссис Кромвель, которая была для нее образцом светской дамы. — В кладовой есть молоко и печенье. Пока светло, поиграйте, а заниматься будешь позже.
Дженни просияла.
— Да, и посмотри, чтобы Элизабет-Энн выпила молоко с печеньем.
Улыбка на лице у нее застыла, а в голосе зазвучала притворная покорность.
— Конечно, тетя. Пойдем, Элизабет-Энн, — позвала ее Дженни.
Элизабет-Энн вопросительно посмотрела на Эленду, ее зеленовато-голубые глаза были тусклы и невыразительны.
— Смелее, — слегка подтолкнула ее Эленда.
Девочка встала и стала осторожно и медленно спускаться вниз, держась за перила. На площадке второго этажа она остановилась и обернулась.
— Иди, иди, — ободряюще улыбнулась Эленда и хлопнула в ладоши, словно подгоняя ее.
Элизабет-Энн послушно продолжала спускаться. Она понимала, о чем говорят вокруг и что ее просят делать, но речь к ней так и не вернулась. Все усилия Эленды ни к чему не приводили — девочка молчала.
Оказавшись в кладовой, Дженни первым делом набила себе карманы печеньем, от которого замечательно вкусно пахло.
Она надкусила одно печенье и выглянула в кухню, куда входила Элизабет-Энн. Дженни быстро проглотила еще кусок, затем, схватив кувшин с молоком и тарелку с печеньем, крадучись вышла из кладовой.
За последние несколько месяцев Дженни подросла почти на полдюйма. Лицо ее с рассыпанными по нему веснушками напоминало сердечко, темно-синие глаза казались бездонными.
Элизабет-Энн осторожно выдвигала стул из-под кухонного стола. В этот момент сзади к ней подкралась Дженни, так что они неминуемо должны были столкнуться.
— Осторожно, — крикнула Дженни, прекрасно понимая, что предупреждать уже поздно.
Элизабет-Энн резко обернулась и с ужасом уставилась на кувшин и тарелку. Какую-то долю секунды они как бы оставались висеть в воздухе, потом полетели на пол. Кувшин разбился на тысячу осколков, молоко брызнуло во все стороны, а печенье разлетелось по кухне.
— Посмотри, что я из-за тебя наделала! — завопила Дженни.
Элизабет-Энн, открыв рот, смотрела на жуткий беспорядок.
Девочки услышали, как по лестнице быстро спускалась Эленда. Она вошла в кухню и, уперев руки в бока, огляделась.
— Так, — сказала она тихо, — что здесь случилось?
Дженни быстро обернулась и, показывая на Элизабет-Энн пальцем, затараторила:
— Это она виновата. Все из-за нее. Она на меня налетела!
— Уберите здесь все и побыстрее, — отступив в сторону, спокойно проговорила Эленда.
— Но я же не виновата, тетя, — заныла Дженни. — Почему я должна убирать?
— Я уверена, если Элизабет-Энн и виновата, то она сделала это не нарочно, — рассудительно заметила тетя. — Но убирать придется обеим. А гулять пойдете потом. У нас в последнее время что-то много случайных происшествий.
Дженни злорадно уставилась на Элизабет-Энн.
— Вернусь через пять минут, — предупредила Эленда. — Надеюсь, что к этому времени все будет блестеть. И до вечера никто из вас печенья не получит. Вам ясно?
Дженни скромно опустила глаза.
— Да, тетя. Мне очень жаль, что так получилось. — Она была сплошное покаяние.
Как только Эленда ушла, Дженни подняла голову: теперь глаза ее горели злобным торжеством.
Элизабет-Энн смотрела на нее безучастно, но, как только Дженни достала из кармана печенье и стала его есть, равнодушие с ее лица исчезло, а глаза налились слезами. Она страстно хотела заговорить, закричать, сказать, что она не виновата, даже рот раскрывала, но не смогла произнести ни звука. Не в силах выразить свою обиду, девочка заплакала еще сильнее, убирая кухню после проделок Дженни, которая наблюдала за ней, с удовольствием поедая печенье.
После долгих размышлений и внутренней борьбы Эленда наконец решилась отвести Элизабет-Энн в школу. Однажды утром, нарядив девочку в чистое и выглаженное платье, она взяла ее за руку, и они отправились на окраину Квебека, где находилась школа. Это был маленький домик, выкрашенный в красный цвет, всего в одну комнату, куда ходили Дженни и ее друзья. Эленда подумала, что, хотя Элизабет-Энн и не могла говорить, по возрасту ей пора было учиться. Кроме того, у нее не было друзей, и Эленда надеялась, что в школе девочка с кем-либо подружится.