Рожденная во льду
Шрифт:
– Так-так, хвали меня дальше! Не останавливайся. – Грей шутливо взъерошил Бриане волосы и сел на кровать.
Она сжала руки, напряженно подыскивая слова.
– И юмор тебя не подводит. А наблюдательности твоей можно только позавидовать. Взять хотя бы описание нашего паба… Так все точно передано! Я прямо видела, как Тим О'Малли стоит за стойкой, а Мерфи наигрывает мотив. Ему понравится, что ты представил его таким красавцем.
– А ты думаешь, он себя узнает?
– Безусловно. Хотя не могу сказать, как он отнесется к тому, что ты сделал его одним из подозреваемых.
– Не надейся, я тебе не скажу.
– Ну вот… вредина, – разочарованно протянула Бриана, подпирая щеку кулаком. – О ком мы говорили? Ах да, о Мерфи. Конечно; он будет в восторге… А еще я почувствовала, что ты очень полюбил здешние края и людей. Это даже в мелочах сквозит: как ты описываешь нарядную семью, возвращающуюся в воскресенье из церкви, старика, бредущего под дождем вместе со своей собакой, маленькую девочку, которая танцует в пабе с бабушкой.
– Когда все это перед глазами, писать совсем нетрудно.
– Да, но теперь ты это видишь не только глазами, а и сердцем. Вот, наверное, в чем отличие твоей новой книги от предыдущих. Там не было такой глубины. Ты потрясающе передал борьбу, происходящую в душе Макги. И переживания Туллии, когда горе чуть не сломило ее, но она все-таки выстояла. Я толком не могу это выразить, но…
– Ты прекрасно все формулируешь, – пробормотал Грей.
– Меня растрогала твоя книга. Даже не верится, что ты написал ее здесь, в моем доме.
– А я уверен, что в другом месте у меня ничего подобного не получилось бы. – Грей встал с кровати и, к превеликому разочарованию Брианы, которой хотелось продолжить чтение, потянулся к компьютеру.
– Ты изменил название? – удивилась она, когда на экране появилась первая страница романа. – «Искупление»… А что? Мне нравится. Ведь книга именно об этом.
Грей снова нажал на кнопку, и Бриана увидела, кому он посвятил свою книгу. Вообще-то Грей не имел такой привычки. Из всех его книг только одна была посвящена. Разумеется, Арлене.
Здесь же после названия следовала надпись: «Бриане за ее бесценные дары».
– О, Грейсон! – со слезами в голосе воскликнула Бриана. – Это для меня такая честь! Я сейчас расплачусь, – она уткнулась ему в плечо. – Спасибо. Большое спасибо!
– В этой книге большая частица моей души, – Грей заглянул Бриане в лицо, надеясь, что она его понимает. – Это то, что я могу тебе дать.
– Я знаю. И… очень ценю, – боясь испортить такой момент слезами, Бриана торопливо пригладила растрепавшиеся волосы. – Ты, наверное, хочешь вернуться к работе. Я тебе весь график сбила, – она сгребла простыни в охапку, мечтая поскорее выйти за порог и разрыдаться на свободе. – Когда наступит пора пить чай, тебе принести его в комнату или как?
Грей смотрел на нее, прищурившись, и гадал, узнала ли она себя в Туллии. Такой же выдержанной, спокойной, невозмутимо грациозной…
– Я сам приду. Мне на сегодня осталось доделать совсем немного.
Бри ушла, а Грей, оставшись один, еще долго сидел, глядя на краткое посвящение
Из гостиной доносились смех и голоса. Постояльцы Бри собрались за столом и за обе щеки уплетали ее торты и пирожные, а сама Бриана стояла в сторонке, ласково укачивая ребенка, который дремал, положив головку ей на плечо.
– Грей! Ты только Посмотри, кого мне привезли!
– Вижу, – Грей заглянул в сонные глазки Лайама. Тот сразу вытаращил их, словно маленький совенок. – Он всегда смотрит на меня с таким видом, будто бы знает все мои прегрешения. Меня прямо оторопь берет.
Грей хотел было тоже сесть за стол и воздать должное кулинарному искусству Брианы, но вдруг заметил, что она потихоньку выскользнула из комнаты. Он догнал ее в коридоре.
– Ты куда?
– Уложить ребенка.
– Зачем?
– Мегги сказала, ему надо поспать.
– Да, но сейчас ее здесь нет! – Грей взял Лайама на руки. – А мы никогда с ним не играем.
И, развлекая сам себя, принялся корчить малышу рожи.
Бри, улыбаясь, склонила голову к голове Грея.
– Наконец-то ты мой… Только мой… – прошептала она. – Я думала, этого уже не случится.
В дом постучались. Бри пошла открывать, напомнив:
– Не забывай поддерживать ему головку.
– Да знаю я, как надо держать ребенка! – отмахнулся Грей и пожаловался Лайаму: – Женщины считают, мы ничего не умеем. Сейчас они все от тебя в восторге, парень, но ты погоди. Пройдет несколько лет, и ты им задашь жару!
Убедившись в том, что его никто не видит, Грей ласково поцеловал Лайама.
– Почему бы нам с тобой, приятель, не пойти на кухню и не… – начал Грей, но осекся, услышав, что Бриана изумленно ахнула. Поудобнее пристроив малыша у себя на руке, он поспешил к входной двери.
На пороге стоял Кастерс. В руках старомодный котелок, лицо расплылось в улыбке.
– Грейсон! Какая приятная встреча! Вы все еще здесь? А это кто?
– Младенец, – отрывисто произнес Грей.
– Ну конечно! Конечно, – Кастерс, сюсюкая, пощекотал Лайама под подбородком. – Премилый парнишка. Похож на вас, Бриана. У него ваши губы.
– Это сын моей сестры. А какими судьбами вас занесло в Блекторн, мистер Кастерс?
– Да вот… проезжал мимо и… решил заехать. Я так много рассказывал про вас Айрис, что она захотела увидеть своими глазами и ваш домик, и окрестности. Айрис в машине, – Кастерс кивнул на «Бентли», припаркованный у ворот сада. – Честно говоря, мы надеялись, что вы не откажетесь пустить нас переночевать.
Бриана выпучила глаза.
– Вы хотите здесь остановиться?
– Да, я так нахваливал ваши блюда… – доверительно сообщил Кастерс. – Зря, наверное: Айрис сперва на меня из-за этого взъелась. Она, понимаете ли, сама любит готовить. Ну а потом… потом ей захотелось убедиться, что я не сочиняю.
– Мистер Кастерс! У вас нет ни стыда, ни совести.
– Может быть, дорогая, – подмигнул Кастерс. – Вполне может быть. Бриана вздохнула.
– Ладно, не оставлять же бедную женщину в машине. Пригласите ее в дом, я напою вас чаем.