Рожденные среди звезд [= Рождение звезды]
Шрифт:
Странно, но в городе не оказалось посадочной площадки. Шар обогнул грубый овал города и сел на открытом поле к западу. Раф повторил этот маневр, хотя в качестве предосторожности осветил местность внизу вспышкой, и флаер садился в красном свете. Солдат-чужак выразил свое неодобрение.
— Мне кажется, им не нравится фейерверк, — заметил Сорики.
Раф фыркнул.
— Ну и что? А мне не нравятся катастрофы при посадке, и пилот здесь я! — Впрочем, он не считал, что связист возражает серьезно. С той самой бойни на острове
— Мрачное место, — заметил он, когда машина села. Раф в глубине души считал такими все поселения чужаков, какие видел, и потому согласился. Как только он снял щит, два пассажира-чужака выбрались из флиттера. Стоя у машины, они держали оружие наготове и смотрели во тьму, словно ожидали нападения. После сегодняшнего зрелища Раф не удивился их готовности. Ужас рождает ужас, а безжалостность требует отмщения.
— Курби! Сорики! — Из темноты послышался голос Хобарта. — Оставайтесь в машине.
Сорики глубже подвинулся на сиденье.
— Не нужно просить меня включать двигатели, — пробормотал он. — Мне тоже здесь нравится так…
Рафу, не нужно было повторять. У него сложилось впечатление, что если он попытается отойти от флиттера, чужаки ему помешают. Если это их город-сокровищница, вряд ли им понравятся самостоятельные действия незнакомцев.
Когда к ним присоединился капитан, его сопровождал офицер, который показал Рафу шар. И этот военный был обеспокоен или рассержен, потому что непрерывно говорил и усиленно жестикулировал.
— Им не понравилась вспышка, — заметил Хобарт. Но в словах его не слышался упрек. Как пилот космического корабля он знал, что Раф сделал то, что требовали его обязанности. — Мы останемся здесь — на ночь.
— А где Лабле? — спросил Сорики.
— Он остается с Юссозом, командиром чужаков. Ему кажется, что скоро он решит проблему общения.
— Хорошо. — Сорики вытащил свой спальный мешок. — У нас нет связи с кораблем…
Наступило молчание, показавшееся Рафу бесконечным. Наконец Хобарт заговорил:
— Мы и не думали, что связь будет постоянной. Лучшие коммуникаторы имеют свои ограничения. Когда утратился контакт?
— Как раз перед тем, как эти закутанные герои начали играть с огнем. До этого я сообщал ребятам все, что вижу. Они знают, что мы направлялись на запад, и держали нас в луче, сколько могли.
Значит, не так плохо, подумал Раф. Но все равно потеря связи ему не нравилась, даже если учесть этот смягчающий фактор. Теперь четверо землян окружены чужаками, которых в двадцать раз больше, они в незнакомой местности и не имеют связи с товарищами. И это может привести к катастрофе.
9. Морские ворота
— Что это? — спросил Дальгард у Сссури. Он непрерывно оглядывался.
Неожиданно водяной прижался к стене, его напряженная еле заметая в тени фигура послужила предупреждением, и Дальгард застыл на месте.
— Нас преследуют…
— Ящеры-дьяволы? Иные? — Разведчик колонии дал два возможных объяснения и послал собственную ищущую мысль. Но, как обычно, не мог сравниться в чувствительности с водяным, чей народ всегда пользовался этим видом общения.
— Те, что всегда охотятся в темноте, — получил он в ответ. Действия Сссури свидетельствовали об опасности. Водяной повернулся и крепко схватил колониста, заставив отступить на шаг-два.
— Возвращаться тем же путем мы не можем. И нужно уходить быстро.
Для Сссури, который с единственным копьем смело выходил навстречу ящеру, это что-то повое. Дальгард достаточно умен, чтобы согласиться с необходимостью бегства. Вместе они побежали по подземному коридору, и скоро между ними и тем местом, где водяной поднял тревогу, легла миля.
— От кого мы бежим? — Дальгард послал этот вопрос, когда водяной немного замедлил ход.
— Есть те, кто живет в темноте. Одного или двух мы легко убили бы. Но они охотятся стаями и стремятся к убийству, как дьяволы, почуявшие запах мяса. К тому же они умны. Когда-то давно, в дни до огня, они служили Иным как охотники за дичью. Иные старались сделать их еще разумнее и коварнее, чтобы посылать на охоту самостоятельно. И постепенно они стали слишком умны для своих хозяев. Тогда Иные, поняв угрозу, попытались перебить их, заманить в ловушки. Но удалось избавиться только от самых неповоротливых и глупых. Остальные ушли под землю, в такие ходы, как этот, и выходят из них только по ночам.
— Но если они разумны, — возразил разведчик, — почему нельзя установить с ними мысленный контакт?
— За долгие годы они выработали собственный образ мыслей. И они не простые существа, как ночные бегуны. Когда-то их учили отвечать только Иным. Но, — он развел руки быстрым нервным жестом, — но для тех, кто окружен такой стаей, они неизбежная смерть.
По уверению Сссурн, повернуть нельзя, поэтому оставалось только идти вперед по проходу, в котором они оказались. Водяной был уверен, что они пересекли реку и со временем доберутся до моря, если только случайный выход не позволит им выбраться на поверхность раньше.
Дальгард видел, что этим путем пользовались редко. Постоянно встречались груды земли, результат обвалов; через них приходилось перебираться, и разведчик подумал, что, возможно, они окажутся в тупике. Но он верил в Сссури, и так как водяной уверенно двигался дальше, Дальгард без возражений шел за ним.
Они изредка отдыхали, карауля по очереди. Но стены оставались неизменными, и трудно было измерять время и расстояние. Дальгард пожевал свой неприкосновенный запас, сухое мясо и фрукты, превратившиеся в почти каменный брусок; он пытался удовлетворить этими крохами растущий голод.