Рожденные в любви
Шрифт:
— Мне кажется, и это весьма прискорбно, что все мужчины под тем или иным предлогом решили избавиться от нашего общества.
Женщины зашептались, когда она добавила:
— Даже Сардо сказал, что у него дела, хотя я совершенно не могу себе представить, какие у него могут быть дела здесь, в долине.
В голосе ее слышалось беспокойство. Она скорее рассуждала вслух, нежели обращалась к сидящим за столом.
Теперь, увидев Сардо в компании с каким-то незнакомцем, Марсия подумала,
Но маловероятно, что в этих местах он сможет навредить герцогу. Также сомнительно, что ему удастся найти деньги, путешествуя между скал. Не было ему никакого смысла и прогуливаться по виноградникам в долине, так как виноград еще не созрел.
Она подождала, пока мужчины скроются из виду и продолжала мчаться к скалам, подпиравшим вершинами небо.
На пути прямо перед всадницей возникла довольно высокая изгородь. Марсия ощутила спортивный азарт. Наклонилась к шее лошади и прошептала по-французски:
— Ну давай, покажи мне, на что ты способна.
Разбежавшись, лошадь преодолела изгородь, даже поднялась почти на фут выше необходимого.
И тут Марсия с ужасом заметила девочку, собиравшую цветы по другую сторону изгороди. Она попыталась увести лошадь как можно правее, но было уже поздно. Аквилин копытом задела голову девочки, и та свалилась без чувств.
Марсия соскочила с седла и подбежала к ребенку.
Девочке на вид было около пяти лет. В руке она сжимала букетик только что собранных полевых цветов.
Марсия взяла ее на руки и осмотрелась. Приблизительно в пятидесяти ярдах она заметила маленький домик.
Он находился у самого подножия гор. Девушка поспешила к нему.
С той стороны внезапно появился мальчик приблизительно четырнадцати лет, мчавшийся к ней.
— Что случилось? — спросил он.
— Чья эта девочка? — в свою очередь спросила Марсия.
— Это моя сестра, Лизетт, — ответил мальчик, — Мама велела мне присмотреть за ней. Неужели она умерла?
— Нет, конечно нет, — пыталась успокоить его Марсия. — Моя лошадь лишь коснулась ее копытом, и она потеряла сознание.
Этими словами ей хотелось заверить скорее себя, что ранение действительно не столь серьезно.
Не останавливаясь, она спросила у мальчика — Это ваш дом? Твоя мама там?
— Мама уехала навестить больного дедушку.
У Марсии упало сердце.
В пределах видимости не было больше никакого жилья.
Она продолжала идти к дому, бережно неся девочку.
Малышка оказалась премиленькой. Удар пришелся прямо на середину лобика. Немного кожи было содрано, но рана кровоточила не сильно; зато вокруг нее уже начинал образовываться зловещий синяк.
— Что вы будете делать? — встревоженно спросил мальчик. — Наверное,
— Надеюсь, что нет. Но необходимо как можно скорее позвать доктора. Мальчик покачал головой.
— Здесь поблизости нет доктора.
Марсия лихорадочно стала искать какой-нибудь выход.
«Пошлю записку в chateau», — пришла в голову мысль.
Тем временем они добрались до дома, окруженного небольшим садом. Мальчик отворил ворота. От них до двери дома, которую он поспешил открыть, вела прямая тропинка.
Прежде чем войти, Марсия оглянулась.
Она обрадовалась, что Аквилин все еще стоит около изгороди.
Марсия не думала, что она убежит, но, даже если это и произойдет, лошадь, скорее всего, сама найдет дорогу к конюшне. Теперь следует заняться Лизетт.
Домик был очень маленький: по одну сторону от прихожей располагалась кухня, по другую — гостиная, напротив входной двери — две спальни.
В большей стояли две кровати — большая и маленькая, по словам мальчика, принадлежавшая Лизетт.
Марсия положила девочку на маленькую кровать. Ее глазки все еще были закрыты, личико побелело.
Марсия так испугалась, что сердце едва не выскакивало из груди.
— Твоя сестричка оглушена, — громко сказала она, — и нам необходима помощь. Тебе придется отнести в chateau мою записку.
Мальчик кивнул.
— Как тебя зовут?
— Пьер.
— Отлично, Пьер. Попробуй найти для меня кусочек бумаги, перо и чернила. А я пока раздену твою сестричку; только, пожалуйста, скажи, где ее ночная рубашка.
Мальчик приподнял подушку на маленькой кровати и достал из-под нее рубашечку.
Она была безупречно чистая, так же как и постельное белье, и вообще весь дом.
Марсия подумала, что мать Пьера хорошая хозяйка, и тут же вспомнила, что все французы содержат свои дома в идеальной чистоте, даже вытряхивают матрасы каждый день.
— Найди какую-нибудь бумажку, — повторила она.
Пьер выбежал из комнаты. Марсия тем временем подошла к умывальнику, находящемуся в углу спальни.
На нем стоял кувшин, полный воды; рядом висело фланелевое полотенце.
Она нежно протерла девочке лоб.
На ране выступило немного крови, но синяк стал еще больше и темнее.
Она сняла с девочки ботинки и носки и начала расстегивать платьице, когда вернулся Пьер.
— Я нашел чернила и гусиное перо, мадемуазель, — выпалил он, — и лист бумаги; правда, мне кажется, он немного велик.
Этим листом, вероятно, был накрыт кухонный стол. Марсия взяла со столика лежавшие там ножницы и отрезала необходимый кусок.
Сев на жесткий стул, она стала писать, то и дело макая перо в чернильницу.