Рожденные в пламени
Шрифт:
Часть инея растаяла под перчаткой Арема, и, подняв голову, в узкой проталине он увидел лицо бывшего брата.
Под щитком боевого шлема отражалась буря эмоций, тогда как лицо Азофа было совсем другим. Оно напоминало о бесконечных зимах и серой промерзшей земле. В зале царила могильная тишина, и тихое гудение механизмов криостазиса только подчеркивало ее глубину.
Ничего больше не сказав, Галлик повернулся и покинул усыпальницу.
У выхода он включил вокс:
— Ящер, с этим надо кончать. Сейчас же.
Апотекарий
Тяжело раненные Саламандры лежали на своих местах, но Галлик заметил, что одного воина не хватает.
— Кого ты послал?
— Пострадавшего от радиации. Улок хотел увидеть, как подействовал на него этот процесс.
— С Мориканом?
— Да, он взял Саламандра с собой.
— Не удивительно, — пробормотал Галлик.
— Остальных тоже скоро надо будет пробуждать, — с тревогой доложил апотекарий. — Включая Азофа.
Арем тряхнул головой:
— Сколько нас осталось, Ящер? Сколько настоящих легионеров? Лишь небольшая горстка. Улок предпочитает рабов, а не братьев.
Апотекарий грустно опустил голову и собирался вернуться к работе, но его остановил голос Галлика.
— Нет, — спокойно заявил он.
Ящер нахмурился:
— Таков наш долг.
— Нет.
— Мы не вправе...
После посещения усыпальницы Галлик снял шлем и пристегнул его к поясу, так что когда он стал приближаться с сердитым ворчанием, от Ящера не укрылась его ярость.
— Хватит! — крикнул он и схватил апотекария за горло. — С этой мерзостью пора покончить.
Ящер не сопротивлялся, позволяя Арему выплеснуть гнев, и спустя несколько мгновений был освобожден.
— Морикана здесь нет, и некому проследить за выполнением его воли, — пробормотал Галлик, просматривая информацию о состоянии раненых.
Апотекарий поморщился, потирая саднившее горло:
— Это измена, железный брат.
Арем обернулся и тихо спросил:
— А то, что мы позволили сделать, разве не измена?
Помолчав в знак согласия, Ящер все же добавил:
— Кроме пробуждения Призраков...
— Не оскверняй их этим именем, — предостерег его Галлик, уже отвернувшийся было к раненым.
Апотекарий кивнул.
— Кроме пробуждения наших павших братьев, мы вряд ли сумеем что-либо предпринять... Усыпальницей может пользоваться только железный отец.
— Так и было, — согласился Галлик, подходя к одному из медицинских столов, — до сих пор. Я разговаривал с их капитаном. Я верю Змиям. Верю ему.
Технодесантник все еще спал, погруженный в искусственную кому, но его биологические показатели стабилизировались, а ожог вокруг расплавленной аугметики на лице начал заживать.
— Это магистр кузни Т'келл, — подсказал Ящер. — Я не могу...
— Разбуди его, брат.
— У него тяжелая рана, может, он еще не...
Галлик повернулся навстречу апотекарию, но вдруг ощутил, как кто-то схватил его за запястье.
— Где Обек? — потребовал
Глава 24. Воля железа
Из вокc-динамика телепортариума раздался прерывистый голос Краска:
— Мы овладели убежищем...
Улок со своими Бессмертными взобрался на одну полусферу возвышения, Обек, Ксен и остальные Лишенные Шрамов поднялись на вторую.
Вокс передал последнее сообщение.
— Телепортационный маяк включен, — доложил Виверн.
Улок подал сигнал, и в зал ворвалась буря.
В вихре света и эфирного ветра появилось целое воинство. Резкая вспышка погасла, дав разглядеть бойцов в еще искрящейся броне. Они стояли на палубе корабля посреди поля битвы. Люмен-полосы над их головами, вырванные из пазов, постоянно мерцали, что усиливало впечатление полного запустения. У стен лежали тела погибших. Некоторые воины умерли лицом вниз, их кровь просачивалась через решетчатый настил палубы. Один легионер погиб стоя — осколок силового меча пригвоздил его к стене.
Судя по виду живых Астартес, бой выдался тяжелым, но они одержали победу. Зеленая броня терминаторов сильно пострадала и местами была поцарапана до серого металла.
— Вам пришлось нелегко, Виверн, — заметил Обек.
Его взгляд, скользнув по трупам мятежников, остановился на телах двух Огненных Змиев.
— Верно, и мы понесли потери, но превзошли предателей.
На броне Краска виднелись глубокие трещины, кое-где она обгорела после контакта с силовым оружием.
— Трудный бой, брат, — добавил Ксен и кивнул массивному терминатору.
За спинами Виверна и его воинов имелась еще одна небольшая комната.
Улок прошел к этому внутреннему убежищу, и Обек, догнав его, увидел, что перед железным отцом стоит адепт Механикума. Регул выглядел точно так же, как и в подземелье, но, похоже, не собирался сопротивляться. Он просто ожидал своей участи.
— Твои поиски увенчались успехом, железный отец? — спросил он голосом таким же металлическим, как лицо Улока. — Теперь ты хочешь, чтобы я поделился с тобой своими секретами?
Улок достал плазменный пистолет. Во второй руке он держал топор из темного металла с клинком в виде шестерни, украшенный эмблемой его легиона.
— Я не слишком эмоциональное существо, — сказал он, — но знаю, что сейчас получу огромное удовлетворение.
Он выстрелил. Энергетический заряд с пронзительным свистом впился в тело адепта и воспламенил его одеяние. Улок несколько секунд позволил ему прогорать, а потом снова выстрелил.
После четвертого выстрела от Регула почти ничего не осталось, если не считать пары обгоревших лоскутков ткани и искореженного металла, составлявшего большую часть его тела. Улок неторопливо подошел к останкам адепта и растоптал в бесформенную массу деформированный череп, бионику и ту малую толику органики, которая все-таки в нем имелась.