Рожденные в полночь
Шрифт:
— С голоду умираю. Кажется, свою ногу съела бы. Бабушка обязательно привезет что-нибудь вкусненькое. Вот увидишь! Скоро она приедет. У нее был встревоженный голос. Должно быть, бабушка думала, что мы все погибли.
— Она угостит нас сэндвичами с огурцом и сливочным сыром, — засмеялась Мэллори.
— Жду не дождусь! Я обожаю сэндвичи с огурцом. Я бы штук пятьдесят съела!
Обе рассмеялись.
— Давай приготовим гренки с помидорами и сыром.
— Можно, — согласилась Мерри. — Дети уже, думаю, спят.
Адам
— Я тоже хочу спать, — сказала Мэллори. — Я так устала от малышей и этого дурацкого фейерверка! Хочу поспать… хотя бы десять минут… А там уже буду встречать Новый год.
— Ты проспишь собственные похороны, — повторила сестра шутку отца.
Тим Бринн постоянно бурчал на дочь, когда Мэллори субботним утром впадала в «коматозное» состояние и никто не мог ее добудиться.
— Надеюсь, — согласилась Мэлли с сестрой.
Она прилегла на диван.
Мэллори дремала, когда пятифутовая горящая колонна портика обрушилась в гостиную. За ней рухнула часть крыши.
Огромные парчовые шторы вспыхнули, в мгновение ока превратившись в гигантские пылающие факелы. Пламя трещало, словно горела не ткань, а сосновая хвоя. Проснувшись, Мэлли зажмурилась и закрыла руками лицо. Горячий и липкий, словно жженый сахар, пепел упал ей на руку.
— На пол! Скорее на пол! — крикнула вбежавшая в комнату Мерри.
Мэллори вскочила. Ее свитер горел на спине. Мередит сбила сестру с ног и помогла ей избавиться от дымящейся одежды. Потом они бросились наверх. Мередит вытащила Ханну и Хезер из двуспальной кроватки и чуть не на четвереньках повела к задней лестнице. Она звала Алекса. Наконец двоюродный брат, нетвердо стоящий на ногах, появился на пороге комнаты. На нем была пижама с баскетбольной символикой.
— Пожар! — завопила Мерри. — Горит крыльцо! Колонна разбила панорамное окно!
В помещение просачивался дым. Должно быть, пламя перекинулось на крышу дома. Заглянув в комнату тети, девочка увидела на белоснежной книжной полке три детских альбома. Поддавшись внезапному порыву, Мередит бросилась в комнату и схватила альбомы. Маленькая Хезер завизжала и забилась под кровать родителей.
— Алекс! — крикнула Мерри. — Веди Ханну вниз! Выводи ее и Адама из дома! И посмотри, как там Мэлли!
Алекс застыл на месте, вытаращив глаза. Дым начал клубиться у пенопластовой лепнины на потолке. Сработала пожарная сигнализация.
В горле у Мередит запершило.
— Алекс! Быстрее!
Словно очнувшись, он бросился исполнять приказ.
События развивались стремительно. Задыхаясь от кашля, Мередит швырнула альбомы с лестницы и заглянула под кровать.
— Хезер! Хезер Линн! Вылазь!
Она видела малышку, которая забилась под стену в изголовье. Но зазор был слишком узким, и Мерри не смогла протиснуться за ней.
Клубился дым.
Хезер плакала, уткнувшись лицом в пол. Мередит рванулась изо всех сил. Голова ее ударилась о раму кровати, потекла кровь. Ухватив Хезер за косу, Мередит вытащила малышку из-под кровати. Она задыхалась и билась в истерике. Обхватив Хезер, словно футбольный мяч, Мерри побежала вниз. На лестничной площадке она споткнулась об альбомы и чуть не упала. Она подобрала их и, толкая Хезер перед собой, бросилась к задней двери.
До нее не сразу дошло, что ручка двери раскалена. Руку обожгло, появились пузыри.
Мередит завопила от боли и инстинктивно развернулась, чтобы бежать к раковине в кухню, когда увидела, что вспыхнули занавески на кухонном окне. Путь в гостиную был отрезан.
— Мэллори! Мэлли!
Ответа не было.
Возможно, сестра не слышит ее. Сердце Мерри сжалось. Телепатическая связь!
«Джигги», — подумала она.
Жизнь без Мэллори будет неполноценной. Она не столько лишится половинки своей личности, сколько ослабит, нивелирует собственное «я». От прежней Мередит останется лишь оболочка — бесцветная и беззвучная. Вместо полноценного человека она станет пустышкой, которая будет таять, пока не исчезнет совсем.
— Мэллори!
Ее голос напоминал блеяние раненого ягненка.
Откуда-то донесся приглушенный ответ. Или ей это почудилось?
Зияющая чернота дверного проема… Пламя, бушующее снаружи.
«Когда погас свет? Что с электричеством?»
— Мэллори!
Фейерверки больше не взрывались. Вытолкнув Хезер в дверь и проводив ее взглядом, Мередит сорвала с вешалки детскую курточку, зажала нос и рот, опустилась на четвереньки и поползла к дивану, стоявшему в нише напротив панорамного окна. Обнаружив сестру, Мерри потащила ее к выходу. Дюйм за дюймом. Четырехугольник дверного проема… Наконец-то! Хлопок. Мелодичный звон бьющегося стекла. Чернота. Забытье.
Навеки вместе
Странный сон. Сон на грани реальности. Неприятный, удушающий сон.
Близнецы не имели ни малейшего представления, как долго он длится.
Боли они почти не ощущали. Куда неприятнее было то, что девочки не «слышали» друг друга. Лишь слабые отзвуки мыслей долетали до них, как будто через толстое стекло. Слов не было слышно. Мередит и Мэллори могли общаться только посредством зрительных образов. Время измерялось всплесками боли, когда медсестры вводили иглы в вены или манипулировали трубками капельниц. Собственные стоны долетали до их слуха как бы издалека, словно передавались по радио, которое находилось в соседней комнате. У Мэллори было затруднено дыхание. Сердце Мерри начинало неистово биться каждый раз, когда ей смазывали места ожогов.