Рожденные в полночь
Шрифт:
— Не говори этого, Мэллори, — попросила Эден.
Она выглядела взволнованной.
— Ладно, — подняла руки Мэлли. — Но почему?
— Ты пугаешь меня.
— Как будто меня это не пугает! Я бы и сама рада была ничего не видеть…
— Он еще даже в поезд не сел.
— Нет, — возразила Мэллори. — Сел.
— Он поедет только на следующей неделе.
— Я видела молодого человека, одетого в голубую фланелевую рубашку и серую куртку… Красный рюкзак…
— Прекрати, Мэллори! Я подвезу тебя. Садись-ка в этого красавца, — раздраженно сказала Эден, указывая пальцем на старый, покрытый вмятинами пикап. — Я только недавно подарила ему такую кепку на день рождения. Он даже ни разу не успел ее надеть. Ты, должно быть, видела похожую кепку на ком-то другом.
— Я еще немного подышу свежим воздухом. Что-то голова кружится, — сказала Мэллори. — А когда буду в порядке, позвоню отцу… Через пару минут позвоню… Он меня подвезет. Спасибо, Эден. За все спасибо.
— Не за что, — ответила та.
«Зачем я наговорила ей лишнего? — пронеслось в голове у Мэлли. — Я напугала ее до полусмерти. Надо было как-то по-другому…»
Пожав плечами, она сказала:
— Возможно, ты права. Со временем память о пожаре поблекнет, и все проблемы улягутся сами собой.
Эден грустно улыбнулась.
Одиночество и недопонимание
В ту ночь Мэллори проснулась вся в слезах. Она зарылась лицом в полушку, стараясь заглушить рыдания.
Мередит все слышала, но предпочитала не вмешиваться. Если она скажет хотя бы слово утешения, Мэлли набросится на нее с упреками. Это у нее, у Мередит, глаза всегда на мокром месте.
Не выдержав, она в конце концов включила настольную лампу.
— Ты понимаешь, что с нами происходит? — с мольбой в голосе спросила Мэллори.
— Нет. Но что бы с нами ни происходило, это не повод заливаться слезами. Мы взрослеем, вот и все.
— Мерри, ты не знала, что мне приснился пожар, пока я не рассказала. Это был вещий сон, но ты его не видела.
— Нет, не видела.
— А сейчас? Ты ведь не знаешь, что мне приснилось? — спросила Мэллори.
— Я не спала.
— Не обманывай. Я слышала твой храп, перед тем как заснула.
— Ладно, — согласилась Мередит. — Я не знаю, что тебе снилось.
— Мне снился Дэвид Джеллико и круг камней…
— Что?
— Его круг из раковин и камней.
— Что ты об этом знаешь? — спросила Мередит.
— Я видела его.
— Мэлли, я узнала о круге только недели две назад… Как он выглядит?
— Откуда ты узнала о камнях? — спросила Мэллори.
— Ну… Я… Я видела их во сне, — призналась Мерри.
— Значит, ты в курсе.
— Не совсем, — солгала Мередит.
— Ты в курсе, — спокойно повторила Мэллори.
— Ладно. Это кладбище домашних животных… кошачье кладбище…
— И это не все. С ним была девушка…
— Дейдра? — спросила Мерри .
— Нет, не Дейдра. Я видела другую девушку. И еще… еще очень старую женщину. Она не хотела, чтобы он поднимался на гору.
Мередит поежилась.
— Старуха живет там?
— Мне кажется, она неживая, Мерри. Мертвая.
— Ладно, спокойной ночи, — выключая свет, сказала Мередит. — Ты видела Дэвида Джеллико в обществе призрака. Ладненько. Все в порядке.
— Он пойдет туда. Скоро он пойдет туда. Я точно не знаю, но это недалеко от того места, куда я убежала в детстве… дальше по дороге от «летнего лагеря»… на вершине горы…
— Заткнись! — вспылила Мередит. — Лейбайт.
— Да ты сама встретишь ее.
— Черт! Я не вижу во сне привидений и духов.
— Еще увидишь.
— Мэллори, мне неприятно это говорить, но, по-моему, у тебя проблемы с психикой. Не очень серьезные, но все же… Ты говоришь, как сумасшедшая.
— И это после того, как я видела пророческий сон о пожаре?
Мэллори разрыдалась, совершенно не заботясь о том, что сестра видит ее слабость.
— Мы обе не в своей тарелке, — поднимаясь с постели, сказала Мерри. — Я не хотела тебя обидеть. Забудь, что я сказала.
Она положила подушку в ногах кровати сестры и легла рядом с Мэллори.
— Дело не в этом, — сказала Мэлли. — Возможно, у меня и вправду проблемы с психикой, но дело не в этом…
— А в чем, Стер?
— После пожара у меня бывают видения среди дня. А ты об этом не знаешь?
Из глаз Мерри хлынули слезы.
— Я не знаю… Но я все слышу, когда ты просыпаешься. Я слышу тебя, когда слушаю… Почти всегда…
— Знаешь, почему ты не видишь мои сны?
— Нет.
— Потому что мы уже не те, что прежде, не те, что были до пожара.
— Неправда, Мэллори! Мы не изменились.
— А шрам на твоей руке? Он тебя не портит, но мы больше…
Мэлли хотела сказать «не одно целое», но сестра перебила ее:
— Мы одно целое.
— Нет. Мне страшно! Как будто я одна-одинешенька и не могу попасть домой, потому что дверь заперта.
— Стер! Я ничего такого не чувствую!