Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие

Коруд Ал

— Так, так, а с этого момента, пожалуйста, поподробней!

Степан поднял глаза и чуть не заржал. Фраза уж больно была знакомой. Неужели и в этом времени она популярна?

— Я точно не могу сказать. Автор в той статье утверждал, что информация, идущая от КГБ, сильно отличалась от представлений МИДа и военной разведки. Но власти предержащие почему-то опирались именно на неё. Короче, ясно только, что дело темное. Кто и зачем нас ввязал в эту проклятую авантюру так и не стало ясно. Сами понимаете, нужно копаться в архивах, которых еще не существует в природе. И надеюсь, не будет!

— Не будет точно, — мрачно пробасил Абрамов. Затем тихо вдохнув

и чиркнув что-то у себя в блокноте, майор перешел к другим вопросам. Холмогорцев был уже не рад, что так легко согласился сотрудничать с органами, но давать задний не собирался. Попаданец из двадцать первого века отлично понимал, что подобные крупинки информации, слухов и предположений здорово помогают менять мир к лучшему. Знать бы еще куда это все в итоге приведет?

— Вы же служили не в зоне боевых действий.

— Ну и что? Еще в армии частенько пересекался с ребятами, кто в Ичкерии не по своей воле побывал. Туда ведь со всего Со…, тьфу ты, России войска собирали.

— Что вы имеете в виду?

— Да не было тогда боеготовых соединений. Ни в одном из округов от слова совсем. Вы не представляете, какой в стране царил бардак. Если из Германии лучшие армейские части с новейшей техникой в чистое поле выводили. Тысячи современнейших танков прямо на улице ржавели, а семьи офицеров прямо там в палатках жили. Ракеты на металлолом резали, шахты взрывали.

— Как в поле, как взрывали?

— Вот так вот! Боря алкаш хотел побыстрее отчитаться перед мировым сообществом. Из Германии усвистали так, как будто это нам пендаля дали, а не мы сами согласились. Да и воровали тогда уже так, что целыми составами добро налево уходило. Заводы, фабрики, пароходства, банки. Все это продавалось за копейки нужным людям.

— Понятно.

— Уже будучи дома, как-то встретился с пацаном, он в параллельном классе учился. Так вот он-то попал в это дерьмо по самое не балуй. В десантуре пацан служил, потому в том проклятом новогоднем штурме Грозного участвовал.

— Зимой девяностой четвертого?

— Да, — Степан помрачнел, — есть закурить?

Нестеренко молча выложил на стол пачку «Столичных» и пододвинул ближе пепельницу. Полынин сам не курил, но другим разрешал. Офицеры не торопили, понимая тяжесть разговора.

— То есть помнишь подробности?

— Кое-что в память навечно врезалось. Открываем после праздников газеты, а там снимки сгоревших в бронемашинах пацанов. Потом понемногу свободные репортеры начали правду доносить. Хотя часть из них и была из ссученных, но факты есть факты.

— Простите?

— Тогда многие работали на западные издания и открыто называли бандитов и мятежников борцами за свободу. Да не удивляйтесь вы так! Тогда и на государственных должностях откровенные предатели и враги народа находились. Они считали своим долгом пинать и харкать на бывшую родину. Из-за общего бардака и предательства война и затянулась, да обошлась нам большой кровью. Ну так вот, — Степан отложил сигарету. — Игорюха, десантник этот много чего про эти дни в Грозном рассказал. Ну а я потом случайно книгу нашел одного офицера пехотинца, вроде из Сибири. Их часть этот президентский дворец, с другой стороны, штурмовала. Интересно, как оказалось — то, что я поначалу за блажь и басни дембеля посчитал, тот капитан подтвердил полностью. Слушайте дальше…

— В окна дудаевского дворца духи подрядились наших пацанов, взятых в плен, выставлять, как защиту. Поначалу впечатление производило, потом уже никого не жалели. Пленным русским солдатам боевики, как баранам, головы отрезали.

—

Что еще за дикарство?

— Это еще цветочки! Сейчас расскажу вам про рабов, которых гордые дети гор у себя любили держать. Как они в городах детей бизнесменов похищали для выкупа, им пальчики резали. Русских на их же рынках контролировали, чтобы деньги на войну собрать.

Абрамов сидел мрачней тучи. Уже минут двадцать Степан вкратце пересказывал реалии той страшной войны. Если поначалу офицеры еще задавали наводящие вопросы, то потом только слушали. Им, видать, было дико узнавать такие новости из будущего их страны, как будто какого-то Бандустана. Великая, Легендарная и Непобедимая в прошлом армия, которую боялись самые сильные государства мира, истекая кровью, неся неоправданные потери, месяцами гонялась по горам за небольшими бандами мусульманских мятежников. И это после десяти лет настоящей войны на южных рубежах Союза! Как такое стало возможно? Что надо сделать, чтобы превратить великую державу в подыхающего от собственного смрада монстра.

— Там откуда только этих моджахедов не было! Всякие пуштуны и бедуины, да прочие негры. Мусульманский интернационал. Вы что думаете, они сами сподобились мятеж организовать? На Кавказе в те года какие только спецслужбы мира не потоптались. Особенно старались англичане.

— Суки! — в руках Абрамова сломался карандаш. Холмогорцев невольно поежился от выражения его глаз. Ох, кому-то за рубежом в ближайшее время не поздоровится! — Извини продолжай.

— Конечно потом почти всех гоблинов в землю положили, но и своих пацанов наши генералы не особо жалели. Да-да, именно пацанов, кто на КМБ максимум магазин отстрелял. Ни боевого слаживания, ни другой спецподготовки. Бригадами срочников на улицах столицы Ичкерии клали. Потом со всей страны последние боеспособные подразделения туда спешно слали: десантуру, морпехов, ГРУшников. В это же время, когда Грозный с землей артой ровняли, в подвалах домов прятались десятки тысяч русских людей.

— Не понял? — майор аж позеленел с лица.

— Да чего там понимать! — Степан снова потянулся за сигаретой, но не прикурил, так и оставшись сидеть с ней в руках. Снова нахлынула злость и беспомощность того проклятого времени. — Некому за них в тех краях заступиться было. Кто успел, еще раньше слинял, многих убили из-за треклятого жилищного вопроса или просто из домов выгоняли. Старики и бабы с детьми власти тогда не нужны были. Так они и остались там, в подвалах уже навсегда. Бомба не разбирает кого хоронить. Чечены же свои семьи в лагеря для беженцев вывезли, чтобы русская власть за свой счет их кормила и обогревала. Русские русским никак не помогли. Просто бросили умирать.

— Сука!

На Абрамова было больно смотреть, его молодой коллега также застыл как истукан. Холмогорцев мрачно поглядывал на военных. «Это, ребята, я вам еще далеко не все рассказал». Но больше уже не хотелось, совсем не хотелось. На него самого накатило так, что аж зубы свело. Ярко вспомнился тот январский позор, когда твою же русскую армию столичные нехристи по НТВ называли «федералами». Когда в твоем родном городе раздавались крики убитых горем матерей. Когда узнавал, что собирают деньги на выкуп, понимаете, на выкуп тел погибших мальчишек! Горло Степана сжало спазмом, и он схватился за стакан, жадно глотая воду. Майор не торопил, его глаза, казалось, потухли, а лицо здорово побледнело. Явно не на такой разговор рассчитывали товарищи офицеры. Новички, что с них взять! Хорошо хоть люди бывалые, охолонут и в себя придут быстро.