Рожденные в Зоне. Дано не каждому
Шрифт:
Их было несколько тысяч — жители Лиманска, солдаты, свободные от караулов, пожарные, железнодорожники…. Они не знали, что озеро зеленоватой жижи — это одна из форм Выброса.
Первые тревожные вести начали приходить ближе к вечеру. Одинокие очевидцы путано рассказывали ждавшим мужей женщинам, что на станции происходит что-то очень странное. То один, то другой работник внезапно прекращал работу, сдвигал на лоб противогазную маску, счастливо смеялся и вдыхал полной грудью пары озера. Потом он бросался к ближайшему сослуживцу и срывал с него противогаз….
Медработники отлавливали надышавшихся и отвозили в госпиталь. Те вели себя смирно, не сопротивлялись, смотрели вокруг совершенно детскими глазами и уже даже не отзывались, если кто-нибудь из знакомых звал их по имени.
Те, кого не удалось отловить медикам, разбежались по Лиманску. Их разыскивали родственники, уводили по домам, пытались вернуть память собственными методами. Пораженных неизвестным недугом оказалось более трех тысяч. Озеро, кстати, уже на следующее утро пропало, словно и не было его вовсе.
Пораженные неизвестным недугом безумцы никак не желали выздоравливать. Они вырывались из рук родственников и медиков, выбегали на улицы и скакали там на четвереньках, с каждым часом все более приближаясь к братьям меньшим.
Ужас начался, когда они все-таки проголодались…
При пораженном мозге тело демонстрировало совершенно фантастические возможности. Так, одним движением безумец мог оторвать руку взрослому человеку. Одним ударом ноги в тяжелом ботинке перебить позвоночник. Одним прыжком догнать убегающую жертву и сломать ребра.
Их еще пытались как-то вылечить отдельные любящие родственники. Но все чаще и чаще в Лиманске стали раздаваться выстрелы. Бойня продолжалась две недели. Когда сноркам стало нечего есть, и они ушли по тоннелям и мосту, рассыпавшись по всей Зоне, город оказался вымершим. В живых остались единицы. Живой снорк в семье — это, знаете ли, конец семьи…
Отец Ксанки стоял в охранении и, в отличие от своего брата Бориса, снорком не стал. И надо же было такому случиться — встретил на улице возле своего дома одинокого снорка и узнал в нем брата! И не смог выстрелить сразу…. А снорк брата не узнал — прыгнул и сломал его словно сухую ветку. На шум выскочила Ксанкина мать, подхватила ружье и убила того, кто совсем еще недавно был первым заводилой и гитаристом в любой студенческой компании, режиссером самодеятельного театра совершенно секретного предприятия и отцом симпатичного толстощекого малыша, четвертый год жившего без родителей у бабушки…
Стрелок почесал в раздумье нос, откашлялся:
— Понятно.
— Ты где был-то? — торопясь перевести разговор на другую тему, спросил Болотный Доктор.
— Я? С… товарищем общался.
— Два сапога пара! — засмеялся Доктор, — один весь мир ненавидит, второй — презирает…
— Смейся, смейся. А пару мыслишек этот хлопец мне сейчас подбросил. Особенно интересна мысль об обходе Выжигателя мозгов через Лиманск. Оказывается, наемники тем путем часто пользуются — их-то никто нигде с распростертыми объятиями не ждет.
— А
— В следующий раз — обязательно. А пока ты еще слово, данное Пимену, не исполнил. Ксюху-то до хутора своего не довел? Не довел!
Болотный Доктор посмотрел на Ксанку и нетвердо сказал:
— Думаю, на следующей неделе можно в путь собираться.
— Интересно, а почему это никто моего мнения не спрашивает? — возмутилась Ксанка, — как рюкзак — то туда отнесут, то сюда передадут…. Может, я в Лиманск вернуться хочу!
— Вернешься, — неожиданно твердо сказал Мика, — обязательно вернешься. Но только вместе со мной. А потом мы пойдем дальше.
— Куда? — спросил Болотный Доктор и услышал:
— Север…. На север…
Послесловие
В одной из бесчисленных проток среди болот еле заметная волна покачивала огромное тело кровососа. Оно лежало на песчаном мелководье, притянутое течением к зарослям камыша.
Над телом непрерывно кружили деловитые мухи, но ни одна сесть и пообедать не решалась. А, может быть, даже мухи брезговали инопланетной плотью.
Глаза монстра, отдавая мутным стеклянным блеском, неподвижно уставились в одну точку, словно пытались разглядеть сквозь синее небо свою родину в одной далекой галактике. Сквозь дыру в груди в такт волнам выплескивалась вода.
Послышавшийся далекий треск ломаемого камыша становился все ближе и ближе. Наконец, он раздался совсем рядом и на берег протоки, шатаясь и хромая, вышел ободранный зомби. Он остановился, обвел пространство вокруг глазами оловянного цвета и задержал взгляд на трупе. А дальше началось нечто странное.
Зомби стал махать руками, поднимать то одну ногу, то другую, пока не упал в воду. Лежа, он продолжал делать странные движения. Наконец, изо рта стали раздаваться звуки. Вначале это было мычание, кашель, свист. Потом звуки стали складываться в слова.
— Ага! — неожиданно совершенно нормальным голосом радостно сказал зомби, — так вот как все это работает! Любопытно…
Он поднялся на ноги и приблизился к кровососу. Мышцы лица временами сводила непонятная судорога, глаза были все так же пусты, но голос прозвучал уверенно, будто говорил совсем другой человек:
— Что разлегся? Давай, шевелись. Я же знаю, что ты не умер.
Долгое время ничего не происходило. Неожиданно кровосос моргнул. Из раны в груди толчком хлынула вода.
— Давай, давай, — весело и требовательно повторил зомби, — ты не умер, я знаю. Можешь не вставать. Но отвечать-то ты способен?
Кровосос перевел взгляд на него и даже сделал лапой слабое движение, словно пытался схватить. Зомби поспешно отодвинулся на несколько шагов:
— Не балуй! Мне это тело пока еще нужно. Иначе с тобой не поговорить. Так что лежи спокойно. И отвечай. Я знаю, что ты умеешь разговаривать на этом туземном языке.