Рожденный драконом

Бобров Олег

Мухтасиб, тебе нет цены! Да что в тебе намешали Аллах с шайтаном?! Свет с тьмой породнились в твоем сердце. Ты будешь вознагражден щедро! Дахир поклонился -Щедрость твоя не знает границ, о владыка. Но сейчас речь не о награде! Эта девка, лишь орудие , в руках тех, кто послал ее! Тобчи- хан, нервным движением поправил светильник -Ты что – то знаешь или догадываешься о чем то ?!! Говори! Дахир сделал знак хану, приблизить ухо , хотя они были в покое лишь вдвоем , и кругом не было чужих ушей и тихо произнес -В Хане таких их называют »Божественная паутина». Каждый крупный чиновник или наместник области, имеет , везде, своих соглядатаев и убийц. Под самыми жуткими пытками, они умеют молчать! У них всегда есть возможность умереть: пучок травки, скатанный шарик ядовитого зелья, яд , нанесенный на кончики ногтей. Они разбегаются подобно паукам, верша приказ.

В центре сидит паук, держащий все нити. Он решает , кому жить – кому умереть. И делит своих людей, на «людей жизни» и «людей смерти « А мне один осведомленный человек, подсказал, что шошский наместник,

не просто имеет свору таких пучков, но сам является исполнителем воли, какого то чиновника, очень важного при дворе. Вот и все, владыка. Тобчи- хан надолго задумался, машинально постукивая пальцами по столу, а затем произнес – Вот значит как, божественная паутина с ядовитыми паучками? Дахир, хочешь знать, почему я уже давно не доверяю никому? Почему я засыпаю , лишь проверив несколько раз, надежность стражи и наличие кинжала под подушкой? Дахир наклонил голову – Слух мой, к устам твоим, великий владыка. Хан заговорил негромко и веско Мой отец – великий Наср ибн Мульк, когда умерла моя мать, заменил мне и отца и мать. Он брал меня с собой в походы, учил владеть оружием, не бояться ничего, кроме Аллаха! Первое что я помню из детства – руки отца, его смех . Когда он был не в духе, мало кто осмеливался перечить ему. А меня он любил. Если он был грозен, то брал меня на руки, и морщины гнева разглаживались на его лице. И всегда я знал, что есть длань отца, готовая защитить и укрыть в любой беде. Он любил говорить – «Сын мой! Ты будешь владыкой! В это качающемся, не верном мире, нужны те, кто станет опорой для тебя, сынок». А кроме отца, я с детства помнил нашего слугу, тихого услужливого Юсуфа. Когда отец бывал в отъездах, я любил болтать с Юсуфом, он приносил мне сладости, ухаживал за мной. .. И был великий поход. Тридцать пять сотен отборнейших воинов , под началом отца, шли в поход за Аму – Дарью. Нас ждала добыча, покоренные города, податливые женщины. Было раннее утро. Отец уже в броне, сидел верхом, и поднял руку, чтобы скомандовать поход. Шлем свой, он держал в руке. Я сидел на коне рядом с ним и любовался отцом и воинами. И взятый в поход старый слуга, внезапно прыгнул на круп коню и вонзил нож отцу в единственное, не прикрытое доспехами тело. Вонзил в шею .. Отец умер мгновенно. Через миг, мой клинок отделил голову убийцы от тела, но отцу это уже было безразлично… Внезапно, глаза хана стали жесткими и он перебив себя, сказал , словно отрубил боевым топором

– Завтра о твоей верности и прозорливости будут кричать глашатаи Аталыка!! Вот тебе награда от меня. Массивный перстень с индийским алмазом, лег перед Дахиром. Хан потянулся устало и добавил – Ну, остальное.. на волю Аллаха ! Уже крадется рассвет! А сейчас, пора спать, верный мой мухтасиб!!!

Глава 5

У ненависти тихие шаги.

Славная весна захлестнула предгорья. Скот на выгонах терял разум свой, от птичьего переклика, звенела даль небес. Самый угрюмый житель Аталыка, невольно улыбался глядя на играющих детей или созерцая ветку цветущего горного персика. Самого сурового хозяина Аталыка, не минула пора восторга перед жизнью. Будучи в хорошем настроении, он обошел коновязь, поговорил с начальником гвардии, и мурлыча под нос какую – то песенку, шел по направлению к трапезной. Увидав Дахира, хан дружески кивнул ему – Как дела твои, мухтасиб? Дахир ответил сдержанно – Все прекрасно , великий хан! Милость неба над нами! Благодарю за заботу твою, владыка. И Тобчи – хан ощутил, что веселость его не заразила Дахира, что мухтасиб чем то озабочен, о чем – то напряженно думает. Хозяин Аталыка чуть прищурился – Что гнетет тебя, Дахир? Может быть, совет мой и участие, избавят твою душу от скорби? Дахир ответил, через мгновение, видимо, понимая, что сомнение разделенное на двоих , легче разрешается -Все по воле Аллаха, повелитель! Приехали мои братья – Керим и Али- Азман! Они жаждут припасть к ногам твоим , повелитель. Клянутся служить тебе до вздоха последнего. Они сейчас в городе на постоялом дворе, приводят себя в порядок. Скоро будут здесь. Недобрая ухмылочка пробежала, и исчезла в бороде хана

– Братья? Те, которые предали тебя, оставили в рабстве? В моей власти, приказать страже, гнать их палками из города? Хочешь? Судорога, еле заметная, исказила лицо Дахира. Он тихо произнес -Иншалла!! Мы не видались много весен, владыка. Хан пожал плечами – Твое право, мухтасиб! Если желаешь, пусть будут они твоими гостями. А там на милость всевышнего! Керим и Али-Азман, склонились в поклоне перед ханом, сидевшим на возвышении с каменным лицом -Салам аллейкум, великий хан! Да продлятся дни твои к удовольствию твоему! Тобчи-хан ответил сдержанно – Салам аллейкум , почтенные! Мой мухтасиб Дахир, сказал, что вы его родные братья и жаждете, что бы я преклонил слух к речам вашим! Слушаю вас. Старший из братьев , Керим, заговорил, почтительно прижимая руки к груди и наклонив голову -О великий хан! В милости своей неизреченной, аллах воскресил брата нашего , Дахира! Мы узнали, что брат наш у тебя в великой милости! И мы готовы служить тебе, так же как и брат наш. Лицо хана осталось равнодушным

–А что умеете вы?! Какая служба по душе вам, почтенные?

Али – Азман, отвесил поклон, делая шаг вперед

–Я был мухтасибом на рынке в Абиверде, а мой брат Керим умеет объезжать коней и знает соколиную охоту. Тобчи – хан, молчал несколько минут, а затем, с трудом сдерживаясь, произнес – Трудно мне подобрать должность для вас, почтенные! Трудно найти работу тому, кто не выкупил родного брата из темницы, тому,

кто предал собственную кровь! В моем роду, бросивший родича, в бою, в беде, на поле боя, уже , изгоняется и предается проклятью! Брат , бросивший брата, покрывает себя несмываемым позором! Кто поверит вам, если будет знать о преступлении вашем, а ?! Сейчас я могу приказать и вас привяжут к позорному столбу или измочалят

о вас палки! Тобчи- хан, не спешил влезать в дела слуг своих или воинов, но сейчас в нем заговорила родовая гордость степняка. Братья издали пронзительный вой -Великий хан, помилуй нас! Аллах покарал нас, безумием! Мы считали брата своего погибшим!! Помилосердствуй, великий хан!! Тобчи хан брезгливо и устало бросил – Счастье ваше, что преступление вы совершили давно и не на моей земле! И пусть судьбу вашу, решает брат ваш! Вы его гости, а не мои! Простит он вас, тогда можно будет думать о вашей службе! А сейчас.. пошли вон отсюда! Не давайте гневу расцвести в сердце моем!

…Дахир глядел на братьев , сидевших за богато накрытым столом, и непонятная улыбка гуляла по его лицу. Из разговора с братьями, не составило ему труда, понять, что как только на шею ему набили рабскую колодку, братья очень быстро забыли о его существовании и красиво выражаясь, принялись «быстро измерять ковер земли», то есть по бежали из родного города Мехтиабада , за Амударью, найдя пристанище в Рейсе. Здесь Керим быстренько женился на очень богатой вдове, а Али – Азман, поступил на службу в качестве мухтасиба на городском рынке. Жена Керима очень быстро оставила этот мир и вдовец получил возможность жить, ни в чем не нуждаясь, а Али-Азман, быстро снискал себе репутацию жестоко и очень придирчивого надсмотрщика, думающего в первую очередь о своем кармане. Состояние оставленное Кериму иссякло, а Али – Азмана, по его словам» лишили должности чужая злоба и зависть, нашептанные правительнице города злыми завистниками» Грубо говоря, правительница Абиверда, правившая до совершеннолетия своего сына, городом , как и всякий владыка, не любила, что кто – то шарит в карманах подданных, кроме нее. И хотя рыночные мухтасибы собирали доплату к жалованию в собственный кошель, всегда и везде, Али-Азман, по всей видимости, зарвался. Слух о его алчности дошел до ушей правительницы и старший брат Дахира, должности лишился. И теперь братья, приехали в Аталык, просить Дахира о покровительстве. Сейчас, они , сыто рыгая, раскрасневшись от еды и выпитого арака, на перебой, говорили, забыв о недавних страхах

– Ты славно устроился, брат наш, Дахир!!

–Дахир, великий хан преклоняет слух свой к голосу твоему!! Брат наш, мы счастливы, что ты, в славе и почете! Аталык – славный город! Здесь наверно хорошая охота и ласковые шармуты (проститутки). Дахир слушал их и с тихим ожесточением, понимал, что братья, предавшие его десять весен назад, убеждены, что все забыто и затерто временем. Они думают, что их подлость и низость давно смыта ручьями прошлого. И осознание того, что перед ним сидят родные братья, отличительной чертой которых , являются чванство и спесь, приносило мухтасибу боль почти физическую. Они убеждены, что у них в должниках – весь мир, а уж, что говорить про родного брата? Тем более, брата младшего. И без сомнения, они предадут еще раз, не задумываясь. Керим, пьяно потянул Дахира за рукав халата – Дахир, попроси хана, пусть даст мне должность мухтасиба! Али-Азман, перебивая брата, произнес – Нет уж, мухтасибо был я! И буду им вновь! Брат мой, Дахир, давай жить, как и раньше! Мы братья, которых разделила судьба! А теперь мы воссоединились. Ах, если бы мог, Дахир сейчас бы сказал. .. Он сказал бы, как скребутся в яме крысы, стоит зловоние, как развлекаясь , бьют палками стражники, каков вкус смерти, когда лежишь обессилив в степи. Он бы поведал о том, что свою свободу купил жуткой ценой. Ничего этого Дахир, братьям говорить не стал. Он положил на стол кошелек с округлыми боками , полный серебра и поднялся -Сейчас вы гости мои, братья! У меня сейчас много дел! Отдыхайте и Аллах думаю, поможет решить судьбу вашу ! Недаром, в Коране написано – Каждому по делам его! Если бы братья только прислушались к словам Дахира, хотя бы еще раз покаялись искренне или поинтересовались, как собирается решить их судьбу, мухтасиб, может быть , все пошло бы не тем путем каким пошло. Однако, неприкрытая алчность с которой братья разглядывали кошелек с серебром, как пишут в арабских летописях » смутила положение и меру вещей, и порядок в мире покачнулся»

…. Аталык затихал, надевая на себя покрывало ночи. Гасли светильники в домах и на постоялых дворах, воины на стенах, зажигала факелы, перекликаясь, по улицам , с фонарями шли городские стражники. Отошел ко сну и дворец. Погасли огни в трапезной, на женской половине, одним словом, все начали вкушать сновидения, до утра оставив заботы и беды человеческие. Лишь , в покое дворцового мухтасиба, еле видным огоньком тлел крошечный масляный светильник. Дахир сидел за низеньким столом, и опустив голову на ладони, о чем – то напряженно размышлял, глядя в одну точку. Утром, придя на постоялый двор, он обнаружил, что братья весело проводят время, уже отведав удовольствий, купленных на его деньги.

Керим, ночью развлекался на улице, отведенной городским шармутам и судя по зевкам, пришел на постоялый двор, лишь под утро, а Абдул-Азиз играл в кости и пил арак, поэтому был в настроении азартном. Братья встретили Дахира гоготом

–Славные шармуты в Аталыке, ласковые!

–Га-га-га!! Сегодня надо отыгрываться! Дахир садись с нами играть! Ты всегда сторонился игры!!!

Мухтасиб отрицательно качнул головой

–Простите, братья, у меня много дел, видит Аллах! Что желают души ваши?