Рожденный Водой
Шрифт:
— Я не отвлекаю? — по прошествии получаса, я вынужденно подошла к собеседникам, едва удерживая Чернавку, чтобы та не прошлась по их ногам. Если б не присутствие Хэла, брошенные на меня взгляды пугали бы до чертиков. Вампир без сапог и вовсе сжал рукоять меча, словно готовясь разделить нас с головой, после объявив, что так и было. Но Хэл спокойно положил ему на плечо руку, покачав головой. В дружбе с вампиром появился определенный плюс. Меня заставили слезть с лошади и вести ее в поводу, мол, чужакам и на своих двоих-то запрещено проходить через границу, а тут уж извольте хоть спешиться. Босой вампир кивнул напарнику, поднял сапоги с земли и, перекинув их через плечо, первым ступил на запретную территорию. Запретную для людей. Хэл удостоился чести устроиться в седле и гордо шествовать за собратом. Не желая отставать, под пристальным взглядом оставшегося на страже вампира, я последовала за другом, почти волоком таща за собой упрямую кобылку. И у Чернавки на счет этого места имелись нехорошие предчувствия. Дорога резко ушла в сторону, скрывая границу из
— Элея! Встрепенувшись, я остановилась. Перед лицом маячил конский хвост.
Еще бы шаг и…
— Почему остановились? Мы пришли? Погрузившись в мысли, я не заметила, как пропал наш провожатый.
Мы стояли посреди широкой дороги, где с легкостью могли бы разминуться две приличных габаритов повозки. Но о какой-то цивилизации речи не шло. Ни одного даже самого захудалого домика, лишь частые деревья и буйная растительность. Тихий и довольно темный лес, если смотреть вглубь.
— Нет. Или ты считаешь, что вампиры живут на деревьях, подобно твоим любимым остроухим? — усмехнулся Хэл. Я не стала разубеждать вампира, зная, что эльфы живут далеко не на деревьях. Мало ли для чего он использует эти сведения. Тем более что вернулся наш провожатый, появившись, словно из воздуха, у кромки леса. В поводу он вел великолепного жеребца, чья шкура отливала всеми оттенками шоколада. Страж лихо оседлал коня и тронул поводья. Хэл последовал его примеру, махнув мне рукой. Взобравшись на спину зазевавшейся Чернавки, я направила ее следом за порядком удалившимися вампирами. Вампиры были явно не общительны. Или же они понимали друг друга телепатически? За весь путь наш провожатый не произнес ни звука, хотя в частых переглядываниях Хэл понимал собрата без слов. Спустя порядка двадцати минут лес значительно поредел. Вдали, за деревьями, показались первые признаки жизни. Все чаще перед глазами мелькали небольшие аккуратные домики, окрашенные в светлые тона, во дворах которых виднелись цветные клумбы и ухоженные огороды. Но все они находились на удивление далеко от дороги. Вскоре в воздухе послышался отдаленный запах навоза, а нашему взору предстали бескрайние поля. Город показался еще через несколько верст. Утопая в долине, окруженной довольно крутыми склонами, покрытыми яркой зеленой травой, он словно находился в глубокой чаше. Вместо привычного людям замка, вампиры ограничились двухэтажным домом, выложенным из светлого камня. В остальном же город ничем не отличался от деревни. Аккуратные деревянные дома, у каждого свой небольшой участок земли. Разве что огородов не видно. Способ прокладывания дорог у вампиров был одновременно прост и замысловат. Все пути представляли собой почти прямую линию, петляющую лишь для того, чтобы обогнуть препятствие, предоставленное самой природой. Например, мшистый валун, который мы огибали плавным полукругом. Странное решение. Спускаясь в долину, я почти физически ощущала взгляды окружающих.
Оставив свои дела, жители высыпали во дворы, следя за появившимися в городе гостями. Создавалось стойкое впечатление, что о нас узнали, едва граница осталась за спиной. Если не знать заранее, что обитатели города являются вампирами, любой мог бы принять их за обычных людей с крайне специфическим прикусом. Разве что более аристократичная внешность, чем у привычных селян, могла натолкнуть на какие-либо размышления. Не было здесь пухлых домохозяек, вооружившись скалками ожидающих возвращения блудных мужей, да и выпивох, что норовят в любой момент оказаться под копытами лошадей. Откуда-то слышался детский плач, но никто не осмелился показать своих чад чужакам. Большая часть горожан имела приличный загар. Среди них скорее меня можно было принять за бледную кровопийцу. Оставив любопытных жителей Катариса позади, мы подошли к виденному издалека каменному дому. Нас уже встречали. Двое высоких статных мужчин. У одного в волосах проглядывали серебряные пряди, выдавая его почтенный, даже для вампира, возраст. Другой же сверкал на солнце блондинистой шевелюрой, в которой и при сильном желании седину днем с огнем не сыщешь. Хотя на вид оба выглядели довольно молодо.
— С возвращением, Эохелий, — слегка склонив голову, глубоким и тихим голосом произнес темноволосый вампир. Движения его были медленными и плавными. Страж коротко поклонился, под недовольным взглядом темноволосого стукнул Хэла по плечу и развернул своего коня, направляясь обратно к границе. Мы спешились. По какой-то причине моя обычно флегматичная лошадка нервничала.
— Ты привел человека в Катарис, — подхватил светловолосый, окидывая меня оценивающим взглядом. Тут я начала понимать Чернавку.
— Мы вынуждены попросить ее обождать, пока не решится вопрос с целью вашего визита. Я взглянула на друга. Он едва заметно кивнул, но не смел отвернуться от вампиров. Светловолосый повернул голову в сторону дома, встретившись взглядом с появившимися из темноты фигурами. Вампиры не были экипированы как королевская стража. Кожаная кольчуга выглядела довольно тонкой и не могла в полной мере защитить абсолютно никого.
Хотя может они являлись непревзойденными бойцами? Возможно, именно этим они хотели похвастаться, направив на безоружную девушку мечи. Страх сковал во мне абсолютно все, включая движения, затруднив моему названному конвою задачу по препровождению гостьи в только что покинутое ими здание.
Допрос Хэла, похоже, занял довольно продолжительное время, ведь пара часов в одиночке тянулась просто бесконечно. Сложенная вчетверо подушка каким-то образом оказалась такой же плоской, как и изначально (наверное, вампирская магия), а матрас ощущался не мягче дубовой скамьи. В конечном итоге было решено покинуть неудобное лежбище и затаиться в углу, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху. А таковыми казались абсолютно все.
— Ну что, пойдем? — Хэл появился внезапно. Даже шагов его не было слышно. А может я слишком прислушивалась к другим звукам.
— Я правда могу выйти?
— Да. Ты приглашена на обед.
— В качестве главного блюда? — недоверчиво уточнила я, не решаясь выйти из угла, служившего последние часы таким безопасным укрытием.
— Если только сама захочешь, — усмехнулся Хэл. — К сожалению, принуждать тебя никто не будет. К сожалению? Ну что ж, отведаем вампирского гостеприимства. Или оно меня… Теми же полутемными коридорами мы дошли до очередной невзрачной двери, за которой скрывалась небольшая трапезная. За столом уже собралось с десяток вампиров, но два места пустовали. Никто не притрагивался к еде, ожидая нашего появления, и только мы опустились на места, присутствующие зашевелились, тянясь к вилкам и ложкам. Удивительно было увидеть запеченного гуся, из которого торчали пучки неизвестной травы, словно его не собирались потрошить, а это напоминание о его последней трапезе. Я честно ожидала румяную деву, запеченную в собственном соку. Поэтому для начала ограничилась зеленым салатом.
— Мы рады, что Эохелий, наконец, нашел свою избранницу, — величественно произнес мужчина во главе стола, неожиданно нарушив молчание. Я бросила на друга недоуменный взгляд. Тот только отмахнулся, мол, объяснит позже. У меня же в голове оставалась лишь одна мысль — не стать невестой вампира. Хватит и одной несуразной помолвки.
— Давно было пора, а то уж больно он нерадивый, — подхватил кто-то из его окружения.
— Уж мне ли не знать! — улыбнулась я собравшимся, надеясь, что правильно играю роль некой избранницы. — Скромность кого-то возможно и украшает, а вот Хэ… Эохелию больше подходит его грубая брутальность. Я с силой стукнула друга по плечу. Ему вряд ли хоть что-то почувствовалось, но плечо слегка дернулось. Обед проходил безо всяких неожиданных сюрпризов. Скорее уж в слишком вежливой форме, где кроме чавканья и звона посуды, разговоры практически отсутствовали. Еда оказалась вкусной и, насколько это возможно, обычной. Даже красная жидкость, разлитая по бокалам, на поверку оказалась довольно приятным вином. А мясо вышло хорошо прожаренным и без кровяных прожилок. Я была и рада, и разочарована одновременно. После, нас сопроводили в отдельные покои. По крайней мере, так они назвали небольшой дом, находящийся на отшибе. Приятное место, обнесенное редким забором, служившим скорее для декоративного эффекта, нежели чтобы останавливать незваных гостей, ведь перешагнуть его не составило бы труда даже ребенку. В доме оказалась комната и кухня. Как пояснил Хэл, вампиры не восприимчивы к холоду и надобность в большой печи отпадает, поэтому в кухне стояла лишь ее уменьшенная копия без полатей, способная разве что сготовить пироги, но никак не уместить на себе человека.
— Итак, — усаживаясь на краешек скамьи, я выжидающе уставилась на вампира. — Избранница. Кто это?
— Понимаешь, — почесал в затылке мужчина, не решаясь приблизиться. — Как ты уже поняла, вампиры не пьют одну кровь и не спят в гробах. Так ты, кажется, говорила? Я кивнула.
— В сущности, мы те же люди, но с небольшими… хм… специфическими особенностями. Ну да, мы живем в разы больше обычного человека, но можем жить еще дольше, сохраняя на более долгое время все свои способности. И для этого мы… изредка… должны все же пить человеческую кровь. Хэл так активно пытался увильнуть от озвучивания неприятной обществу темы, что сам себя загнал в угол. В прямом и переносном смысле, ведь почти сжался в комок под моим взглядом в углу комнаты.
— Мне начинать волноваться? — невольно сглотнула я.
— Нет, можешь расслабиться, — добродушно усмехнулся вампир, тут же возвращая лицу пристыженный вид. — Вампир находит избранницу (или избранника, тут пол не важен) по обоюдному согласию. Нам тоже не особо хочется искать жертв по подворотням.
— А жертве, ну то есть избраннику, что с этого? Дырки в шее и вечная анемия?
— Нет, продление жизни и молодости. Не так как у нас, конечно, но многие с радостью соглашаются на такое. В принципе озабоченных вечной жизнью людей можно было понять. Вот только способ казался мерзким.