Рожденный Водой
Шрифт:
Трактирщик долго смеялся, уж не собралась ли гостья протопить им все заведение своими книгами, когда я, нагруженная тяжелыми сумками, направлялась в комнату. Но оставлять драгоценные учебники в конюшне не позволил страх за их судьбу. Вряд ли мальчишка-конюший обучен грамоте и захочет перечитать том-другой, зато с удовольствием поспит на них или действительно отправит в печь. Ночью мне снились книги. Формулы налетали голодными коршунами, символы хватались за ноги, пытаясь повалить на землю, а заклинания роями диких пчел летали вокруг, жаля и оставляя волдыри от укусов.
Неудивительно, что утром все учебники оказались разбросаны по полу, вместе со спутанным одеялом и одной из подушек. Хозяина этого заведения
— Боюсь желать доброго утра, — я села у стойки, ставя перед собой тарелку. Мужчина горько вздохнул, словно за ночь вымерло пол трактира.
— Крысы — стервецы проклятущие — четыре мешка прогрызли! А этот возьми вчера, да не закрой погреб! Всю муку угадили, ироды, — мужчина почесал маковку, швырнул тряпку на стойку и гневно покосился в сторону кухни, где должно быть и находился обвиненный в нерасторопности субъект.
— Хочешь, могу помочь? Обрадовавшись, что на завтрак выбрала не выпечку, я проверила, чтобы вокруг не собрались посторонние уши. Но единственным посетителем оказался не вполне трезвый мужик, устроившийся на угловом столе. Именно на нем.
— Кошку продашь что ли? — усмехнулся трактирщик, возвращая тряпку в руки.
— Да не. Я тут это… учусь, как бы сказать… на необычную профессию, — я сглотнула, надеясь, что в ближайшее время тряпка не прилетит мне в лицо. — Магом хочу стать. Мужчина отшатнулся, перекрестился, но дальше не пошел. С одной стороны маги они вроде как ненормальные и опасные. А с другой, авось действительно поможет? Поджав губы, трактирщик коротко кивнул и приблизился.
— Сдюжишь?
— Попробую. Я специально не решилась обещать положительного результата. Этому нас еще не учили. Но в одной из книг все же встречалось что-то подобное. Вернувшись в комнату, разложив учебники по кругу, вскоре я увидела то, что когда-то бросилось в глаза яркими и красноречивыми иллюстрациями. Наверное из-за того, что крысы и для меня были чем-то дико страшным. Трактирщик отвел меня в погреб, оставив масляную лампу. Сам же вернулся к работе, не пожелав огрести на себя порчу, али сглаз — с его же слов. На всякий случай, перед уходом, как бы невзначай, пересчитал мешки, будто я смогла бы выволочь их отсюда незаметно. Погреб был большим, холодным и темным. Бочки с соленьями, аромат которых витал в воздухе, бочонки с пивом и сваленные у стены мешки, часть из которых действительно оказались прогрызены, а содержимое обильно высыпалось на землю. Раскрыв книгу, я вгляделась в текст. Наметить шесть точек. Четыре — углы помещения, две — по обе стороны от входной двери. Вставить в землю в этих местах колышки. С этим могли возникнуть затруднения, но к счастью, земля оказалась довольно мягкой, а колышки нашлись во дворе очень быстро. Так, дальше нужно заговорить каждый колышек. Чем-то смахивает на создание оберегов. Итак… Закончив, меня слегка пошатывало. Даже ступеньки казались слишком крутыми. Трактирщик, в ожидании топтавшийся у стойки, тут же появился рядом:
— Ну как?
— Вроде получилось, — я взвалила книгу на стол, усаживаясь рядом.
Мужчина махнул рукой, и тут же передо мной появилась кружка свежесваренного компота и три пирожка (есть я их побоялась, спрятав в сумку, а вот Чернавка проглотит за милую душу). — Точнее скажете, когда поймете, не наведываются ли к вам грызуны впредь. Благодарности трактирщика не было предела. Завтрак обошелся за счет заведения, а в карман даже упала пара серебряных монет.
Впрочем, мужчина пообещал все забрать, ежели крысы все же вернутся. Довольная проделанной работой, я вернулась в седло. Для одного утра практики хватило, а значит, можно не
— Ну сжалься, скотина ты моя любимая, — в который раз я безуспешно подтрунивала кобылу каблуками. — Тебя там и накормят, и обогреют, и слово-то хорошее скажут! Но Чернавка пропускала все слова хозяйки мимо черных ушей, требовательно поворачивая голову в сторону деревни. Что ж, будем надеяться, Алесса еще не забыла старую подругу.
— Хм, да это же наша будущая ведьмочка!
— Алесса! — я оглянулась, не слышал ли кто. Но никого поблизости не оказалось. Все же к магии отношение было еще не простым.
— А что? Я же любя! Ладно, отвела чертовку на конюшню? Заходи тогда. Алесса ждала четвертого ребенка, от чего слегка округлилась, но умудрилась остаться все такой же завидной красавицей. Это семейство принимало меня в любой моей ипостаси, даже если бы однажды услышали, что я ушла к вампирам и вернулась с поразительно ослепительной улыбкой и жаждой свежей крови. Поэтому и вечер прошел весело. Дети хором хохотали над демонстрацией магических способностей, не расходясь до поздней ночи, а отец семейства с блаженной улыбкой растянулся на кресле, в кои-то веки, получив свободу от назойливых чад. Утро принесло солнце, жару и… петуха, уютно устроившегося на крыше курятника и возвестившего о начале нового дня. Через пару часов я уже ввалилась в дом эльфа, затаскивая следом сумки с книгами и бессильно оседая на пол. Ноша становилась тяжелее с каждым днем. Фьеллиса не было. Еды тоже. По тонкому слою пыли на столе создавалось впечатление, что дом уже давно пустует. В кабинете царил порядок и не нашлось ни единой записки, объяснившей бы столь долгое отсутствие хозяина. Три дня прошли как один. В первый же день, ближе к вечеру, на пороге дома Алессы снова появились гости. Пообещав, что по возвращении эльф выплатит им щедрую компенсацию, обратно я возвращалась с сумкой провианта как минимум на пару дней.
Наведываться каждый день в деревню не было особого желания, тем более что погода стояла на удивление прекрасная. Деревянный мостик и теплый пруд стали отдушиной для уставшей студентки. Ведь даже за изучением книг можно притягивать загар, а иногда и прикорнуть на шелестящих страницах. Эльф появился к вечеру четвертого дня, уставший и обозленный. На вопросы предпочел не отвечать, запершись в комнате и не удосужившись даже поздороваться. Зная, что разговорить упрямого красавца можно лишь когда он сам того пожелает, я удалилась в столовую, практикуя заклинание морока.
Весь стол вскоре был усеян красными цветами, что заменили собой вилки и ложки. Но сил поддерживать морок долго не было, поэтому скоро все исчезло, оставив лишь хаотично разбросанные столовые приборы. Фьеллис вышел лишь к обеду следующего дня. Ему на голову опустилась яркая фиолетовая бабочка, пару раз взмахнула крошечными крыльями и исчезла, оставаясь осиновым листом на темной макушке.
— Здравствуй. Давно здесь? — эльф заглянул в пустую тарелку из-под блинчиков, которые были в ней еще утром. Пришел бы пораньше и что-нибудь да урвал бы.
— Да неделю уж скоро. А ты где ходишь?
— В Сирос-Дире был. Кстати, надеялся, что тебя найду здесь.
Старейший хочет с тобой встретиться. Зря Фьеллис пытался отыскать в своем доме еду. Последние продукты ушли на завтрак, который он решил пропустить.
— Таллил? А что ему от меня надо? Я сконцентрировала все внимание на корке хлеба, покоящейся на подоконнике уже вторые сутки (будущий сухарик, предназначенный Чернавке) и создавала морок. Эльф увидел большой черничный кекс и восхищался моими кулинарными способностями до тех пор, пока его рука не прошла сквозь него.