Рожденный жить
Шрифт:
– Розы сомкнули бы круг и высосали все твои соки. Довольно странный цветок, не может определиться, со злом он или против, за это я его не люблю!
– Выходит, со злом, — пробормотал Лай, и весь дальнейший путь они ехали уже молча. „А как же багровый след? — хотел сказать он, но понял, что лучше не надо. Это — ещё один мираж. Заклятие. Наваждение. Этого нет на самом деле. Или он сошёл с ума?“
– Мы почти прибыли! Слезай! — волк отряхнулся, и Лай, не успевший освободить свой разум от одолевающих его мыслей, не услышал это и больно ударился о землю левым боком. Хорошо, что там был
– Как не вовремя выпал этот снег! Вроде только растаял!
– Не говори… — волк смахнул с себя последние клоки белой ваты и как-то по случайности отошёл на пару шагов. Когда же парень отряхнулся, встал, протёр на всякий случай глаза и обернулся, он был один. Вновь, как и в то утро, когда демон, коснувшись его плеча, хотел о чём-то предупредить. Возвращаясь к тому утру, Лай догадывался, что это был один из свиты Алена, хотел ему что-то сказать и сказал…
Так вот в чём крылась тайна! Демон не соврал и оказался на удивление правдивым. Вот только зачем он хотел спасти его? Почему не сказал тоже Ален — не мог, не знал или не хотел? И почему зло так часто видит в нём что-то, чего не может понять он сам? Это было недоступно для понимания Лая, скрыто и похоронено где-то внутри, но сейчас ему было не до раздумий. Ибо вскоре он увидел дом…
Небольшой разваленный домик, землянка, сплошь грязная и с поломанной крышей. От неё шло тепло, в затуманенных окнах виднелись сухие цветы. Точь-в-точь, как в детстве! Как у него самого…
„Если сейчас дома находятся люди — мне конец, Она — да здравствуй счастливая жизнь!“ — и, со страхом глядя в светлеющее небо, Лай притих, подойдя до самой двери. Заглянул в туманное окошко и принялся искать знакомый силуэт.
***
Она осталась одна, люди подкрались незаметно. Кажется, кто-то из них заметил девушку ещё во время своей первой вылазки, промолчал, а после внезапно вспомнил.
– Да ведь мы забыли кое-кого! — воскликнул он и, недолго думая, заставил всех возвратиться.
– Кого ещё забыли? — ворчали встревоженные митисийцы, им надо было срочно деть куда-то тело. Поясню: они думали, что отравив газом, сумели тотчас же убить. И ни один не задумался над абсурдностью своей идеи, ведь если бы газ был настолько опасен — полегли бы и все они.
– Девушка… Я видел её. Пряталась.
– И я видел… но подумал, померещилось.
– Заложница?
– Скорее всего!
– Или слуга?
– Жена!
– Любовница! — послышался хор голосов.
– А она что тоже такая? „Нечисть, да?“ — так и читалось во взгляде.
– Вроде своя. Погоди, я, кажись, видел её! Не так давно. До первого налёта Тёмного. В переулке лекарей…
– И я, кажется, видел! У лекаря Одэля вроде пропала дочь!
– Да, и он теперь совсем умом тронулся…
– Так это, наверно, она!
И люди снова поспешили в пещеру. Так они настигли Илзе почти сразу. Девушка вышла в зал и сказала особые слова для пещеры, чтобы та прибралась, вышла и тут же была зажата чьими-то могучими и крепкими руками.
– Отпустите! — руки стали отчаянно вырываться и бить обидчика по бокам. Но силы были неравные.
– Не уйдёшь, беглянка…
– Отчего он не убил её?
– Ведь
– Она теперь с ними!
– Нечистая! — как рок прогремело ужасное слово, которого так боялась Илзе. Пред взором её уже пылал огромный костёр. На них сжигали не только ведьм — это сказки, всех, кто не понравился внешне или словом, так уж в Митисе повелось…
Грязная поднятая с пола тряпка послужила кляпом. Руки тотчас были перевязаны верёвками, а на голову одет мешок. Девушка могла лишь мычать, с трудом бормоча отдельные слова, вроде: „Выпустите“ и „Пощадите меня!“
А после темнота — шум колёс и топот лошадей. Крики людей становились всё тише. Воздуха становилось меньше и меньше…
– Но! Приехали! — проревел звучным голосом мужик, подхватил Илзе и запер у себя в доме. Все разъехались. Остался только он и какой-то парень.
– Что там произошло? Расскажите! Я так хотел поехать с вами…
– Малой ещё! Рано! — отрезал мужик. Наверное, отец его.
– Как всё прошло?
– А что говорить?
– От одного избавились, закопали собачью душу, бросили прямиком в лес. Пусть гниёт!
– Вам удалось изловить вампира? Бедный… Какой он на самом деле?
– Не спрашивай! С виду не скажешь… Молодой ещё, холёный. Смазливый очень, наверное, всех пропавших девиц осквернил.
– А ты и это видел?
Мужик замычал и качнул головой.
– Не видел! В молодости насмотрелся… Хватит с меня.
– А как вы убили вампира? — голос был наивен, в нём читалась тоска и боль.
– Он был ещё жив…
– Вы закололи его? — снова наивно произнёс сынок, видимо, перечитавший сказок.
– Нет! Не твоё дело! Но трепыхался он не долго… А после так и кинули. Спорю, уже издох. В гробу места мало, а он ему прямо под размер пришёлся…
„В гробу… Вампир молодой… Так и кинули живьём в могилу… Помер уже. Там долго не живут…“ — внезапно донеслось до неё. Илзе очнулась, подскочила, как ошпаренная, и уставилась во все глаза на сидящих.
– Опаньки, проснулась красавица, ну, всё я пошёл. Играйтесь!
Мужик подскочил и вприпрыжку отправился к двери, а парень, испуганный и с оборванными фразами на языке остался сидеть рядом. Долго они смотрели друг на друга, не понимая, кто есть кто, и чего ожидать друг от друга.
– Ты вампирка? — вдруг сказал он.
Девушка покачала головой.
– А ты кто?..
– Я сын мясника! Батька уже ушёл. Ну, ты видела его.
– Зовут тебя как?
– Ганс.
– А меня — Илзе, — представилась она и протянула свою крошечную белую ручку.
– Что ты делала среди вампиров?
– Вампиров? Я знаю лишь одного…
– Какой он? Расскажи! — принялся упрашивать мальчишка. В глазах горела такая страсть, огонь неугасимый. Из дальнейших разговоров она поняла, что мальчишка помешался на кровососах. Даже сам хотел таким стать, отточил зубы, но по неосторожности вырвал передний клык, а всё ради того, чтобы снова увидеться с бабушкой… Её обратили или убили, из рассказа было не совсем ясно; когда ему исполнилось от силы пару лет. Какой-то вампир, белый молодой красивый мужчина, глядел на малого и не знал, что с ним делать.